КГБ – золото – Перельман – московские тузы – Бояров. Говорю же, забрезжило. И кому, как не Хельге Галински, выстроить в уме эту логическую цепочку – ведь она и только она вела долгую и небезуспешную работу с автором, она, литагент и литгигант, переложившая косноязычную исповедь швейцара-вышибалы на приличный текст. Она в курсе. Еще бы!

Значит, Лева. Сложившиеся обстоятельства. То-то после эдаких озарений усомнишься в справедливости принципа Окама: не умножайте сущностей… Умножил было сверх необходимого: ха-ха, кагэбэшник унитаз уделал в «Русском Фаберже», ха-ха, и здесь достали, ха-ха, крыша поехала… Ан вот оно так и есть. То-то Лева всполошился, когда я ему про «крышу»-то ляпнул. В его настороженном соображении-воображении «крыша» – и есть «крыша»: «Русский Фаберже» как перевалочно-распределительный пункт солдатов партии, отпустивших вольноопределяющего Перельмана для пущей пользы на побывку… Ам-мерика! Ам-мерика!

Недаром он столь быстро приподнялся в стране Бога и моей. Оно конечно, сам по себе Лев Михайлович этакий ball of fire. Есть такое определение в здешних местах. Буквально: шарик в костре. По смыслу: очень активный, энергичный субъект, которому и успех сопутствует, благодаря неутомимости. Но я по простоте расейской еще и такое значение предложу для многозначного английского: ball of fire – яйца в огне, яйца горят, припекает. А уж кто Леве подогревает гениталии – повторяться не стану. Опекунам Перельмана весьма необходимо преуспеяние подопечного? Вероятно, не из-за внезапно вспыхнувших добрых чувств к многострадальному антиквару, натерпевшемуся от компетентных органов, – мол, сильно виноваты мы перед тобой, дорогой Лев Михайлович, дозволь искупить: езжай на все четыре стороны, торгуй-мухлюй-обогащайся, нынче можно, нынче иная установка, нынче и мы, органы, стали абсолютно иными – не репрессируем, не следим, не шантажируем! Вероятно, успех в делах Перельмана – есть успех в делах Конторы. Попробуй только, Лева, не преуспей – припечем, упечем, а то и выдернем с корнем столь ценный для любого мужика пустячок. Да за эдакий пустячок уплатишь всем накопленным антиквариатом! Я бы уплатил.

Лева, уверен, тоже уплатил. И платил, платил, платил. Слукавлю, если заявлю, что и не подозревал ни о чем подобном. Как-никак, я в некотором роде поднял шлагбаум перед Перельманом – вспомним-ка первый мой «транзит»! Он, правда, тогда сплоховал, но на то Лева и Лева, чтобы, когда крутая разборка закончилась, выползти из кустов и заголосить: «Эка мы их всех сделали! А вы обратили внимание, как МЫ тонко сработали?! Вы только поймите МЕНЯ правильно!».