Я наклонился над Минако – глаза ее открылись. Нет, это не глаза открылись, они по-прежнему оставались закрытыми; с чувством бескрайнего удивления я вдруг осознал, что открылось нечто непонятное, то, что прежде, я был уверен, находилось в покое. И оно, это непонятное, двигалось, сверкая и маня, неся в себе жизнь. Оно направило свою энергию в одну точку, будто пропустив ее через линзу. Происходило все это по воле Минако или независимо от нее? Я терялся в догадках, не находя ответа.

Теперь эта энергия как бы обволакивала меня. Она напоминала гравитационную силу и двигалась в разных направлениях – как по прямым линиям, так и по дугам и касательным. Я почувствовал, что в меня летит что-то вроде ружейной пули, но вот, вопреки всем законам физики, пуля вдруг замерла на полпути и зависла в воздухе.

Если бы я взялся подсчитать число ударов своего сердца в тот короткий период, то мне не хватило бы всей моей жизни. Я скользил, я летел в сжатых челюстях времени, чувствуя себя меньше самой крохотной песчинки, пронзая недра вечности. Я перестал дышать, и кровь, я был уверен, застыла в моих жилах. А может, я просто перестал ощущать себя, может, время прекратило свой бег?

Минако сама расстегнула на мне окровавленную и пропитанную потом одежду. Я огляделся вокруг. Все в палатке показалось мне таким же далеким, как и Вашингтон, все виделось словно сквозь туманную призму. Одежда Минако свободно просочилась сквозь мои пальцы, и я крепко обнял ее за голые плечи.

Кожа у нее оказалась чистой и гладкой, маленькие груди были тугие, как у восемнадцатилетней девушки. Линии ее тела были совершенны. Она перевернулась на живот и подалась назад. Изгибы ее позвоночника и мышцы на лопатках походили на дремлющую зыбь озера. Великолепная россыпь ее густых черных волос, подобно распластанным крыльям ворона, слегка трепетала поверх ее рук, видны были лишь ее пальцы, мастурбирующие между моих ног. В экстазе я захотел было закрыть глаза, но тогда не видел бы ее, изогнувшуюся и раскрывшуюся передо мной, а этого допустить я не мог. Ради еще большего наслаждения я раздвинул ее ягодицы и запустил руку несколько пониже, прямо в ее теплую и влажную женскую плоть. Она вздрогнула всем телом и подалась назад и немного вверх, навстречу мне. Не в силах больше сдерживать себя, я сладострастно застонал и плавно вошел в глубь.

В экстазе я входил все глубже и глубже, пока не почувствовал совсем рядом источник жизни.

А затем все кончилось – быстро, слишком быстро! – и я, ослабленный и размягченный, медленно и плавно вышел из нее.