– Я знаю, мой дар подсказывает мне, что мое будущее и ваше неразрывно связаны, – возразила Минако уверенно, как историк, анализирующий прошлое. – Вы достигли нынешнего этапа, и вы сделаете все так, как я предвижу.

– Почему я вам здесь понадобился? – спросил Вулф резко.

– Потому что вы стали последним средством в войне, которая, несомненно, будет идти не на жизнь, а на смерть.

Эхо звуков колокола, казалось, зависло в чистом воздухе, становясь все гуще, как мазки краски, накладываемые кистью художника на полотно.

– Не надо судить о моей дочери слишком строго, – сказала Минако, прежде чем Вулф успел прийти в себя после услышанного. – Даже если она обманывала вас, то только по моему указанию.

– Но я слышал... Я ощущал, что она... с Сумой.

– Ах да... Сума.

Минако медленно прошествовала прочь от создававших плотный фон сливовых деревьев и встала в проеме входа в святилище. Вулфу при этом показалось, что она здесь вполне на месте, но в качестве жрицы, а не прихожанки. Он приблизился к ней, увеличив расстояние между собой и толпой людей в дальней части двора. Священная обезьяна скалила зубы в улыбке, будто насмехаясь над ним.

Когда он оказался снова рядом с Минако, та сказала:

– Когда-то Чика и Сума были любовниками. Чика попала в охрану Достопочтенной Матери, которой служит этот наемный убийца. У нее было достаточно возможностей встретиться с ним. Но даже не будь Чика в охране, все равно я сильно подозреваю, что Достопочтенная Мать нашла бы способ свести их вместе. Потому что, опять же, ее извращенной натуре доставляло удовольствие видеть ее вместе с этим... этим существом, которое она создала.

Она сложила ладони вместе.

– И еще, по-моему, она всерьез хотела развратить Чику, повести ее вниз по подготовленному ею же самой пути, уводящему прочь от меня.

– То, что они были вместе, вовсе не означает, что они в конце концов окажутся в общей постели, – возразил Вулф.

– Не означает? – переспросила Минако и покачала головой. – Вам еще многое нужно узнать относительно способностей Достопочтенной Матери. Они у нее весьма необычные.

– Но вы сказали, что Чика и Сума были любовниками, – напомнил Вулф, сделав ударение на предпоследнем слове. – Что же связывает ее с ним сейчас?

Минако покачнулась, как от ветра.

– Вам, Вулф, надо понять ту крайнюю опасность, которой я подвергаю и себя, и Чику. Мы должны вести себя абсолютно убедительно, не давать Достопочтенной Матери и тем, кто к ней лоялен, ни малейшего повода подозревать, что мы собираемся свергнуть ее. Вот эта-то необходимость убеждать Суму, что она полностью лояльна, и связывает ее с Сумой.