— Ублюдок! — произнес голос за его спиной.

Винни обернулся и увидел своего отца, Онофрио, который сидел на кухонном столе, прислонившись к стене, с большой бутылкой дешевого виски в руке. Такие мелочи, как стакан, Онофрио не интересовали.

— Проклятый ублюдок! — сказал отец. — Никогда ты моим не был, твоя мать спуталась с почтальоном, или с мясником, или еще с кем.

— Не смей так говорить о моей матери, — сказал Винни дрожащим голосом.

Онофрио встал, сделал большой глоток из бутылки, потом отставил ее в раковину.

— Ты еще мне дерзишь? — Он расстегнул свой ремень и потянул его из брюк. — А может, ты этого хочешь?

— Не смей так говорить о моей матери, — повторил Винни.

— Твоя мать — шлюха, — раздельно произнес Онофрио. — Поэтому ты — ублюдок.

Он вытянул ремень на всю длину, пряжка угрожающе раскачивалась перед самым лицом Винни. «На этот раз придется плохо», — подумал он.

Онофрио замахнулся. Винни инстинктивно увернулся, и тяжелая пряжка пролетела над его головой.

— Стой спокойно, когда тебя бьют, ублюдок! — заорал Онофрио.

Снизу из холла раздался стук в дверь, и Винни услышал слабый умоляющий голос матери.

— Ты снова ее побил, верно? — спросил Винни.

— Она родила мне ублюдка, понятно? На этот раз ей хорошенько досталось.

Не раздумывая, Винни бросился на отца. Тяжелый удар пришелся Онофрио по челюсти, и он качнулся назад, к стене, роняя ремень.

Он посмотрел на Винни расширившимися от ярости глазами.

— Так ты на отца родного руку поднимаешь?!

Винни проглотил слюну и мрачно сказал:

— Я из тебя все кишки вытряхну.

Онофрио потянулся вниз за ремнем, но Винни одним ударом отбросил его в сторону и нанес ему такой апперкот, от которого вряд ли кто устоял бы на ногах. Его отец был очень крепким; в молодости слыл бывалым громилой в округе. Об этом Винни рассказывала мать, предупреждая его, чтоб он ни в коем случае не сопротивлялся отцовским побоям.