— По-моему, фильм снимали по более чем плохому сценарию.

— Это персональная работа Лео Голдмана, не так ли?

— Да, так.

— Мистер Винсент, — спросил Гелдорф, — какие фильмы, по-вашему, «Центурион» должен сейчас делать?

— Лично я делаю фильмы, на которых требуется сконцентрироваться, — ответил Майкл. — Дешевый бюджет, никаких дорогих звезд, качественный сценарий. Фильмы без риска и с высокой рентабельностью.

— Как, по-вашему, будет ли «Центурион» продолжать производство таких фильмов под другим руководством?

Майкл посмотрел на слащаво улыбающегося Ямамото.

— Если хорошему руководству позволят без помех делать хорошие фильмы, то да.

Гарри Джонсон встал.

— Майкл, мы благодарны вам за разъяснения. Вы можете быть абсолютно уверены, что все ваши замечания останутся строго между нами.

Он пожал Майклу руку. Все встали.

Майкл понял, что он свободен.

Часом позже он остановил машину на боковой улице Сансета. К ней вплотную подъехал лимузин, одно из его темных стекол медленно опустилось. Томми Про внимательно посмотрел на него с заднего сиденья своей большой машины.

— Классно, парень, — произнес он, — теперь Гелдорф поедет разговаривать с Амандой Голдман.

— Хорошо, — сказал Майкл.

— Когда Голдман вернется из Нью-Йорка?

— Завтра днем.

— Запланируй встречу с ним в его кабинете, хорошо?

— Хорошо, — сказал Майкл.