— Среди вас нет ни одного киношника, — произнес Лео, его лицо начало багроветь. — Как вы собираетесь вести дела без меня?

Он посмотрел на Джонсона.

— Или вы только и мечтаете продать студию японцам?

— Возможно, — произнес Джонсон, — они опять сделали нам предложение.

— Так почему вы не поговорили со мной?

— Потому что ты дал понять, что не согласишься на это ни при каких обстоятельствах.

Лео поглядел на него и вынул свой позолоченный револьвер. Он приставил ствол к голове.

— Знаешь, если я не могу управлять этими делами лучше, чем ваша шайка с японцами вместе, то лучше я вышибу себе мозги здесь и немедленно.

— Хватит, Лео, — сердито сказал Джонсон, — не заводи старую песню, я это видел сто раз.

Лео отвел ствол пистолета от своей головы и направил его на Джонсона. — Хорошо, вместо меня будешь ты.

Тот покачал головой:

— Лео, довольно ребячества!

Лео спустил курок. Пистолет выстрелил, и Джонсон упал со стула.

— Господи Иисусе! — закричал Гелдорф и бросился к Джонсону.

Лео стоял, глядя то на Джонсона, то на пистолет; его лицо выражало глубочайшее изумление.

Майкл молниеносно оценил сложившуюся ситуацию. Он вскочил, ударил Лео кулаком одной руки, а другую положил поверх его руки, в которой Лео продолжал держать пистолет. И со словами: «Не надо, Лео!» — он подвел пистолет к виску Лео и нажал на спуск.

Раздался второй выстрел. Пуля вошла в голову Лео под виском и вышла над правым глазом, забрызгав Майкла кровью.

Гелдорф поднялся от Джонсона.

— Майкл, вы не ранены?! — закричал он.

Секретарша Лео ворвалась в кабинет и, увидев Джонсона, лежащего лицом вниз на полу, и своего шефа со снесенным черепом, остолбенела.