Я выдыхаю и смотрю, как дым разносится слабыми воздушными потоками и исчезает. «Как жизнь», — думаю я. Жизнь — это дым, вот так просто и ясно. Мы дурачим себя, полагая, что дело обстоит иначе. Всего-то и требуется один порыв ветра, и мы уплывем вдаль, исчезнем, оставив за собой только слабый след в виде воспоминаний.

Внезапно я кашляю. Меня веселит мысль о том, как все взаимосвязано. Я курю, жизнь — это дым, и зовут меня Смоуки[1] Барретт. Это мое настоящее имя, потому что матушка решила, что оно «звучит круто». Именно это и заставляет меня хихикать в темноте моего пустого дома. Попутно я думаю (как бывало и раньше), что выгляжу дико, смеясь в одиночестве.

Зато у меня теперь есть о чем думать в ближайшие три или четыре часа. А именно о том, что я схожу с ума. Ведь завтра будет новый день, никуда от этого не деться.

День, когда мне нужно будет решить, вернусь я на работу в ФБР или останусь дома, суну дуло пистолета себе в рот и спущу курок.

2

2

— Вы все еще видите те самые сны?

Это одна из причин, почему я доверяю психотерапевту, которого ко мне прикрепили. Он не играет во всяческие заумные игры, не танцует вокруг да около, не пытается обвести меня вокруг пальца. Он идет напрямик. Сколько бы я ни жаловалась и ни сопротивлялась его попыткам меня излечить, я уважаю такой подход.

Зовут его Питер Хиллстед, и он так далек от стереотипной внешности последователя Фрейда, что дальше некуда. Ростом он примерно шесть футов, у него темные волосы, красивое лицо и фигура, на которую невольно обращаешь внимание. Но наибольшее впечатление производят его глаза. Они ярко-синего цвета. Мне никогда не доводилось видеть таких глаз у брюнета.

Несмотря на внешний вид кинозвезды, он способен к такому глубокому перевоплощению, что даже не верится. Пребывая с ним наедине, о сексе вы не думаете. Вы думаете только о себе. Он один из тех людей, которые на самом деле переживают за тех, с кем имеют дело. Когда вы с ним, вы в этом не сомневаетесь. Вы никогда не ощущаете, разговаривая с ним, что его мысли бродят где-то далеко. Он уделяет вам все свое внимание. Он заставляет вас почувствовать, что в его маленьком кабинете вы единственная, достойная его внимания. С моей точки зрения, именно это мешает влюбиться в красавчика. Когда вы с ним, вы не думаете о нем как о мужчине, вы воспринимаете его как зеркало своей души.

— Да, я по-прежнему вижу эти сны. Все три, — отвечаю я.

— Какой именно сон вы видели минувшей ночью?

Я смущенно ерзаю в кресле. Я знаю: он все замечает и задумывается, что бы это могло означать. Я вечно просчитываю варианты и взвешиваю обстоятельства, ничего уж тут не поделаешь.