Врач кивает:

— Такая проблема возникает в пяти-пятнадцати процентах всех случаев. Сейчас я покажу.

Он поднимается и берет со стойки у себя за спиной несколько снимков УЗИ. Раскладывает их у себя на столе так, чтобы пара могла их видеть.

— Этот эмбрион развит больше, чем второй. Он питается за счет своего брата. Но ситуация может изменяться…

Мать не отрывает глаз от снимков:

— Он это нарочно. — Она почти шипит. — Хочет убить брата.

Врач машет перед собой руками и снова улыбается:

— Нет-нет, успокойтесь. Ребенок тут ни при чем. Просто сосуды переплелись так, что он остался в выигрыше. Вот здесь видно, что распределение сосудов…

Отец перебивает его:

— Это лечится?

— К сожалению, нет. Остается только ждать. Распределение сосудов может измениться естественным образом, и…

— Он это нарочно, — тихо повторяет мать, теребя свое распятие. — Хочет убить брата. Наводит на него порчу!

Теперь родители едут в машине. Отец стиснул руль так, словно хочет вырвать его с корнем. Жена с расширенными, как у кошки в темноте, зрачками уставилась на дорогу.

И вот они снова в кабинете врача.

— Я сожалею, ситуация близка к критической.

Улыбаться он уже не в силах. Осунувшаяся женщина снова обхватила руками свой живот. Кожа у нее на лице тонкая, как пергамент. На висках проступили голубые жилки.

На письменном столе лежат новые снимки УЗИ. Оба зародыша свернулись калачиком. Один занимает две трети матки. Он словно дразнит своего брата. Того, которого подавляет.

— Он по-прежнему гораздо лучше питается. Если точнее, он получает практически всю плацентарную кровь. При таком раскладе второй проживет не больше двух-трех недель, и…

— Что можно сделать?