И вообще никого.

Через месяц после того, как шумиха начала утихать, я увидел статью в «Лонгбот Гэзеот» и еще одну — в онлайн-версии «Сарасота Таймс». Представитель местных сил правопорядка, шериф Френк Баркли, был найден мертвым у себя дома — скончался, выстрелив в себя. На жестком диске в подвале была обнаружена подборка детской порнографии. Сомневаюсь, что это правда. Сомневаюсь и в том, что последние минуты шерифа были такими спокойными, как о них писали или как бы пожелал он сам. Похоже, ему не стоило рассказывать мне так много. По-видимому, пересказав Кассандре его слова насчет Соломенных людей, я подписал шерифу смертный приговор.

Но совесть меня не мучает.

Для остального мира две этих истории никак не связаны. Смерть Баркли — мерзкое событие, какого заслуживают мерзкие люди. Все мы — камешки на пляже. Один лежит там, другой — тут, остальных тащит с собой приливная волна. Но всех их принес сюда один и тот же океан, тихонько качая взад и вперед, пока мир спит. Куда ни взгляни, позади тебя творится гораздо больше, чем впереди, где обзор лучше. Имей это в виду.

Остается только один не спрятанный в воду конец благодаря любезности девушки, решившей разыграть свой сценарий. Этот неспрятанный конец не подает признаков жизни. Пока.

Я не стал связываться с матерью. Сначала не хотел, чтобы та что-нибудь знала, ведь она могла нечаянно привлечь ко мне внимание полиции — или кого-нибудь еще. Но чем дольше я жил один, тем больше вопросов задавал. На самом деле хорошо ли я знаю свою мать? Нет никаких сомнений, она всегда была рядом, пока я был ребенком. Но ведь пока я жил во Флориде, она могла измениться, ее тоже могли привлечь к делу. А может, она была замешана с самого начала? Разве у меня есть доказательства, что я ее сын? Мало ли кто и что говорит, это не обязательно правда. А отсюда вытекают новые вопросы. Правда ли, что мой отец умер от сердечного приступа? Ведь до того он всегда был совершенно здоровым и крепким. Вдруг просто настал такой момент, когда его присутствие сделалось нежелательным?

Какая глупость. Может быть… Но разве все мы — не фрагменты чего-то целого, над чем, как нам кажется, у нас есть власть? Супружеская пара, которая ходит в церковь, как на работу, надев маски, снимает домашнее порно и выкладывает в Интернет; жена-алкоголичка, неверная и подверженная приступам агрессии, превращает жизнь своего мужа в сущий ад; ангельского вида дитя каждое утро доводит мать до такой точки кипения, что та вынуждена сидеть в машине минут десять — доставив наконец свою доченьку в школу и поболтав с другими мамашами, у которых с ней, кажется, столько общего, — рыдать в голос, впиваясь ногтями в ладони.