«Правда?» ответила я. Я думала, конечно, он не одобряет этого. АЧ посмотрел на меня внимательнее и заметил: ну, ты теперь в танке! Я согласилась. Я была в танке. Мне было не страшно.

Позднее ЕП написал примечание к этой новости, но даже прочитав его я не очень-то разочаровалась, а подумала: он желает дать более уместное толкование? Что же, дисциплина прежде всего. Он написал в комментарии:

Приходилось сталкиваться со случаями некорректной интерпретации данного материала в качестве имеющего сотерическую значимость, конкретно, высказывались мнения касательно принадлежности героини произведения к типу «Космического Спасителя-Женщины», что не просто не соответствует действительности, но и не укладывается в рамки возможного, поскольку вульгарно-сотерические интенции не являются адекватным эквивалентом стоимости написания произведения такого уровня метафизической сложности и никогда не мотивировали бы меня на постановку даже одной отдельно взятой точки. Прототипом героини этого рассказа является не абстрактная сущность (что вполне можно сказать о протипе героя, выражающего обобщенную человеческую форму), но конкретная, ставящая своей целью — если можно сопоставлять понимаемое людьми под «постановкой цели» с ее мотивациями — полное руинирование мира, включая такую незначительную его составляющую как человеческий род, и с этой целью могущая принимать форму в том числе и ассоциирующуюся у человеческого существа с Космическим Спасителем. Скорее всего, благоприятное преображение героиня произведения испытала во время смерти, где и осуществила ипостатическую унию с Уничтожением Мира, Мира Самонепостигаемого Как Зло. Мир является полностью дефектным от начала (см. Брашит, 1:1) и поэтому стремится к самоуничтожению. Его воля к уничтожению персонифицирована и представлена здесь в образе героини произведения, аватары единственной сущности, могущей победить Творца — отнюдь не для того, чтобы освободить кого-то или что-то, а потому, что иначе нельзя и такова Дхарма.