Кевин открыл рот, чтобы что-то сказать, но Пола предостерегающе качнула головой, и он промолчал.

— Да, я знаю, что феминистки говорят о подавлении и комплексе жертвы, но ведь нормальный человек должен понимать, что ничего хуже этого и быть не может! Я, откровенно говоря, не представляю, почему ублюдки, у которых кое-где чешется, не кончают с собой!

— Я тебя понимаю, — негромко согласился Кевин, убедившись, что она закончила. Он хотел добавить еще что-то, но не успел: рядом с ними со скрежетом отворились двери древнего лифта, и из кабины появились двое подростков в толстовках и низко сидящих штанах-шароварах. Оставляя за собой чудовищный выхлоп запаха конопли и винного перегара, они, сутулясь, прошли мимо и скрылись за углом.

— Что бы ты сделал, — внезапно спросила Пола, — если бы узнал, что кто-то растлевает твоего ребенка, а твоя жена все знает, но молчит?

Кевин неловко ухмыльнулся:

— Извини, Пола, но это глупый вопрос. В нашей семье подобное просто невозможно. Впрочем, я, кажется, понимаю, что ты хочешь сказать. Каждый человек должен твердо усвоить, что любовь к детям и насилие над ними — это две совершенно противоположные вещи, между которыми пролегает пропасть… Должна пролегать… — Он вздохнул. — Иногда я очень рад, что я не Тони Хилл и мне не нужно разбираться в подобных вещах. — Кевин содрогнулся. — Кстати, о Тони… Ты не в курсе, как у него дела? Ну, с домом и со всем остальным?

Пола пожала плечами:

— Думаю, не слишком хорошо, и это касается и дома, и Кэрол. И конечно, он очень расстроился из-за Крис.

— А как она? Есть какие-то новости?

— Некоторое время назад Элинор прислала мне эсэмэску… Пока все без перемен, и чем дольше это продлится, тем больше вероятность, что обойдется без тяжелого отека легких.

Некоторое время оба подавленно молчали, потом Кевин проговорил негромко:

— Когда все будет позади, Крис вряд ли обрадуется тому, что ее спасли.

Пола и сама не раз думала о том же самом, но сейчас она только покачала головой.

— Не будем об этом говорить, — сказала она. — Не надо. Крис, конечно, будет тяжело, да и Кэрол, я думаю, не легче. Она ведь уверена, что Крис пострадала из-за нее.

— А где она сейчас? Кэрол, я имею в виду?..

— Понятия не имею. И у меня такое ощущение, что мы ей сейчас не особенно нужны. А-а… ну наконец-то! — воскликнула она, показывая на дорожку, на которой появилась группа из пяти-шести полицейских в бронежилетах и шлемах, которые рысцой приближались к дому. Группа захвата была вооружена легкими автоматами, а двое самых здоровых тащили тяжелый дверной таран.