И засмеялся над своим сомнительным каламбуром.

— Скорцени… — медленно произнес Лэнг, чувствуя под подошвой ботинка железный стержень. — Он ведь был причастен к истории с поездом, груженным сокровищами, которые в сорок пятом году вывезли из Будапешта, верно?

Снова усмешка.

— Знаешь, Лэнг, чем ты меня всегда впечатлял? Тем, что мог провести линию от «А» к «Z», не думая об остальных буквах.

Лэнг медленно сдвинул ногу назад естественным движением человека, боящегося неожиданной пули.

— При этом часть сокровищ была присвоена Скорцени. Тем более что он знал об этих самых сокровищах еще с тех пор, как практически в одиночку сверг законное правительство Венгрии.

— Пока что ты бьешь точно в десятку. Черт возьми, зачем тебе какие-то вопросы и ответы? Ты и сам уже все знаешь.

— Далеко не все. Так что сделайте мне такое одолжение. В 1945 году Управление — тогда оно называлось УСС — решило, что кое-кого из нацистов было бы полезно переправить в Штаты, что они могут там пригодиться. Таких, как, например, фон Браун. К их числу принадлежал и Скорцени, потому что знал, где находится недостающая часть сокровищ из поезда. Уверен, что он и не думал рассказывать об этом, пока не станет ясно, какой приговор вынесет ему один из многочисленных военных трибуналов, судивших военных преступников.

Риверс снова изменил позу. Похоже, игра начинала ему надоедать.

— Это все твои догадки.

— Но ведь я прав, скажете, нет?

— Валяй дальше, — уклонился от прямого ответа Риверс. — Я слушаю.

— Готов держать пари, что Скорцени так и не сказал, где спрятаны сокровища, и кто-то решил отправить его обратно в Европу.

Риверс кивнул.

— Вот только его нельзя было посадить на самолет или пароход и отправить за океан. Все было далеко не так просто.

Лэнг демонстративно почесался.

— В этой проклятой поповской юбке чертовски жарко. Вы не позволите мне снять ее?

Риверс взмахнул рукой с пистолетом.

— Снимай хоть трусы. Но помни: если я увижу оружие — ты покойник.

— Спасибо.