* * *

Пашка вздохнул, отогнал воспоминания о том эпизоде, допил пиво, встал из-за стола и вышел на улицу. Он не хотел возвращаться в Москву. С его точки зрения, там теперь правили бал эгоизм и зло. И главное, не было больше дома.

Вечером, сидя в Альберт-Холле, в ложе № 19, он вглядывался в лица людей, прибывших поздравить Горбачева. Где-то ближе к середине праздника он обратил внимание, как в соседней ложе один мужчина поднялся и стремительно проследовал в фойе.

Пашка незамедлительно покинул ложу, спустился на первый этаж и, никого не обнаружив, решил проверить туалетную комнату. Здесь было пусто и подозрительно тихо. Одна кабинка оказалась запертой. Недолго думая, Пашка решил провести разведку боем.

– Здорово, Олежка! Выходи строиться!

Дверь кабинки отворилась, и взору Семенова действительно предстал его друг, облаченный в элегантный смокинг, белоснежную рубашку и бордового цвета бабочку.

– Армани? – поинтересовался Пашка.

– Они, «Армяни». А что, есть другие фирмы? – Олег засмеялся.

Пашка никогда не слышал, чтобы друг его смеялся столь напряженно и неестественно.

– Ты откуда нарисовался? – Олег не спускал с друга проницательных глаз.

Пашка улыбнулся.

– Может, поздороваемся, как положено? Ты так и будешь стоять в кабинке?

Олег шагнул навстречу, и они обнялись. Пашка сразу нащупал скрытую кобуру под пиджаком у друга. Тот попытался отстраниться, но Пашка мертвой хваткой вцепился в рукоять пистолета.

– Как пронес ствол?

– Випов после красной дорожки не досматривали, – угрюмо ответил Олег.

– А вдруг бы досмотрели? Дурак ты, брат…

Олег пожал плечами.

– Выброси.

– Нет.

– Старик, не дури.