Майлз выглядел перепуганным насмерть.

— Н-нет, — запинаясь, произнес он и, пошатываясь, прошел к выходу. — Сама затея принадлежала именно мне, а мама и Фергус просто хотели помочь. Я подумал, если мы все вместе выставим на продажу наши акции, то сообща сможем избавиться от его давления раз и навсегда. Так что винить ему следует только одного меня.

Блейк наблюдала за тем, как молодой человек, собрав остатки храбрости, выходит из кабинета. В этот момент она решила, что юный Кингсли все же оказался намного смелее, чем она думала. Но вот что представлял из себя сам Адам Кингсли, если он сумел вселить столько страха в своего двадцатишестилетнего сына?

Глава двадцать первая

Глава двадцать первая

29 июня, среда.

Клиника Найтингейл, Солсбери.

5 часов вечера.

Доктор Протероу стоял у открытой двери в палату Джинкс и наблюдал за своей пациенткой. Она разговаривала по телефону. Было видно, как напряглось ее тело, как пальцы нервно сжимают трубку, а плечи словно замерли в неестественном положении. «Скорее всего, это ее отец», — подумал Алан, потому что ни один человек больше не смог бы выжать из Джинкс столько нервной энергии. Сейчас ему вспомнилась другая женщина, стоявшая вот в таком же напряжении, прислушиваясь к голосу на другом конце провода. Его собственная жена в тот момент, когда врачи выносили ей смертный приговор. Простите, миссис Протероу, нам, конечно, очень жаль… Сколько осталось? Трудно сказать. Год, если повезет, может быть, полтора…

Джинкс так же наблюдала за доктором во время своей телефонной беседы.

— Что случилось? — наконец произнесла она, как только повесила трубку.