— А потом Джош Хеннесси убеждает Мег в том, что она будет первостатейной стервой, если не явится в офис в понедельник для выдачи ему последних инструкций, и, таким образом, поездка откладывается, — подхватил Фрэнк, пририсовывая еще одну стрелу к груди несчастного купидона. — Джинкс волнуется и звонит им в субботу вечером. Ее интересует лишь одно: почему они до сих пор находятся в Англии.

— Сценарий достаточно правдоподобный, сэр.

— А как насчет того происшествия в гараже Джинкс в воскресенье? — хмыкнул Мэддокс. — Каким образом этот эпизод можно вписать в общую канву?

— Ну, а твоя теория способна объяснить его? — парировал Фрейзер.

— Это игра, как и вторая попытка самоубийства. Чем больше таких попыток, тем более надежной становилась защита со стороны отца.

— Только ты забыл добавить, Гэв, что все это — чушь собачья, — огрызнулся Фрейзер. — Как уже говорил полковник Клэнси, если бы она хотела, чтобы все вокруг поверили в серьезность ее поступка, то долго бы рыдала на плече миссис Клэнси. Помимо этого, она, как мне кажется, довольно убедительно доказывала нам, что не является тем человеком, который способен наложить на себя руки. В общем, тут появляется какая-то нестыковка. И вот еще что. Ты постоянно твердишь о той защите, которую Джинкс обеспечивает ее отец. Ну, и в чем же она выражается, черт возьми? Его и рядом с ней никогда не бывает. Создается такое впечатление, что он гораздо больше занимается спасением своей компании, чем судьбой собственной дочери.

— Между прочим, он платит четыреста фунтов в день какому-то шарлатану только за то, что тот поддерживает ее теорию о потере памяти. Я просто уверен в том, что если нам удастся ее разговорить, то она выдаст много интересного, прежде чем ты «мама» произнесешь.

Фрэнк недовольно прислушивался к этой перепалке.

— Я пошел домой, — неожиданно сообщил он. — Надо все хорошенько обдумать. Утро вечера мудренее. — Он принялся снимать свой пиджак со спинки стула, но так же внезапно остановился. — Почему же в Фордингбридже она сказала, что не помнит ничего, случившегося после того, как четвертого июня рассталась с Лео, если его тогда уже и в помине не было в ее доме? — Старший детектив вопросительно посмотрел на сержанта. — И не надо меня убеждать в том, что она могла манипулировать событиями еще тогда, когда находилась в полубессознательном состоянии. Даже не старайся.

— Нет, сэр, я не собираюсь этого делать. — Он бросил сердитый взгляд на ехидно улыбающегося Мэддокса. — Послушайте, в том, что у нее было сотрясение, нет никаких сомнений. Как и в том, что она действительно не помнит ничего после четвертого числа. Более того, я уверен и в реальности наличия у нее настоящей амнезии. Но я много читал по данному вопросу, и мне кажется, наша Джинкс научилась и выдумывать кое-что. Другими словами, она здорово фантазирует. Именно такую очередную сказку она и должна была рассказать отцу четвертого июня при встрече. Скорее всего, она повторяла ее на пути к Холлу, поэтому та здорово засела у нее в мозгу. С Лео все в порядке. Я с ним расцеловалась после завтрака перед самым отъездом. Он передает всем вам привет. Ну, а то, что она просто врет, никому и в голову не приходит. В ее сознании все осталось так, будто это и есть правда, поскольку она успела зазубрить свою легенду.