— Знаю, Лео, я грешил, но за отпущением грехов я пришел к тебе. Я хотел поступить правильно. Возможно, Бог простит мои грехи, но вот твои — их он не простит никогда. С Его именем на устах ты превратил эдемский сад в выжженную пустыню. Оглянись, Лео. Это не рай. Это ад — и сотворил его ты.

Базин понимал, что умирает, и все-таки не чувствовал страха — как тогда, в клинике.

Торино грустно покачал головой:

— Ты умираешь, Марко. Я пытался тебе помочь — правда пытался. Но ты обратился против Господа и теперь будешь проклят навеки.

Торино наклонился за его пистолетом, и Базин, щурясь, разглядел фигуры, которые двигались в темноте за его спиной. Смерть была уже близко. Он посмотрел на Росса, и на его лице заиграла улыбка. Марко вновь обратился к брату:

— Тебе, Лео, стоит страшиться ада больше, чем мне.

Торино рассмеялся:

— Я не попаду в ад.

Из последних сил Базин прошептал:

— Нет, Лео, не попадешь. Ад сам придет за тобой.

Последний вздох Марко был словно вздох облегчения. Торино было жаль, что брат погиб — но только потому, что тот упустил свой шанс спасти душу. Если б ему хватило смелости постоять за веру и помочь церкви в борьбе за Источник, он спас бы миллионы душ, вместо того чтобы погубить собственную.

Пора с этим заканчивать. Торино поднял пистолет и обернулся к Келли. Он напряженно всматривался в темноту. Келли там не было. Вместе с геологом пропал рюкзак Торино с осколком Источника. Иезуита охватил страх. Торино резко обернулся и заметил, как в полумраке пещеры что-то шевельнулось. Он выстрелил в темноту.

— Келли, — крикнул иезуит, — тебе некуда бежать! Верни кристалл!

Едва эти слова сорвались губ, Торино понял, что именно это геолог и пытается сделать: вернуть кристалл. Он направлялся в кровавый тоннель. Однако Келли приходилось красться в темноте, чтобы иезуит его не заметил, а у Торино такой необходимости не было. Он бросился к входу в тоннель.

Росс почти до самого конца держался в тени у стен пещеры, но когда наконец перестал прятаться и побежал к входу, он увидел, что опоздал. В тоннеле было темнее, чем раньше. Большая часть сияющих кристаллов осыпалась со стен и валялась в ручье или под завалами из камней. Впрочем, иезуита было хорошо видно. Он стоял в тоннеле, в пяти футах от входа, и улыбался. Пистолет в его руке был направлен прямо на Росса.

— Из-за вас, доктор Келли, мои руки в крови брата. Теперь понимаете, почему нельзя допустить, чтобы ученые вроде вас испортили это место своими отвратительными теориями? С помощью этого сада вам удалось обратить против меня моего собственного брата — представьте, как использовали бы его ваши собратья, чтобы отвратить верующих от Святой церкви! — Торино подошел ближе, и Росс прижал к груди рюкзак, чувствуя жар, который исходил от кристалла. — Отдайте рюкзак.