Поскольку голова Уита была опущена к земле, он заметил неприятность с фургоном раньше всех. Все четыре колеса автомобиля были полностью спущены. Мистер Поговорим остановился, увидел колеса и выругался:

– Вот дерьмо!

Уиту, самому младшему из шести братьев, которые не пренебрегали никакими средствами во время своих грязных драк, всего и нужно было такое секундное расслабление. Он дрался так, как в свое время его научили братья, пуская в ход колени, локти и кулаки. Уит со всей силы опустил пятку на стопу здоровяка, стараясь поломать кости невысоким каблуком своей туфли. Мистер Поговорим заорал благим матом. Затем Уит просунул предплечье под правую руку соперника и, размахнувшись, ударил локтем в его широкое горло. Тот взвизгнул. Вывернувшись из захвата, Уит головой врезался парню в живот. Мистер Поговорим качнулся и, получив от судьи два тяжелых левых апперкота, упал на асфальт.

– Эдди, блин, иди скорее сюда! – закричал Энсон. Уит быстро повернулся, стараясь восстановить дыхание. Шея горела, будто ее ошпарили кипятком, пальцы были как резиновые – то ли сломанные колесом энсоновской коляски, то ли об челюсть Мистера Поговорим. Значит, Эдди? Мгновенно возник новый план. Бежать! Уит ринулся вперед, но в это время Мистер Поговорим своей твердой, как бревно, ногой подрубил его, и он тяжело рухнул на землю. Э, да ты устал. На горле Уита вновь сомкнулись железные пальцы, и его рывком подняли на ноги.

Тем временем за фургоном послышалось какое-то движение.

– Эдди неважно себя чувствует, – раздался знакомый голос. Это был Гуч с блестящим автоматическим пистолетом в руках, на который был аккуратно прикручен глушитель. Дуло пистолета уперлось в висок Энсина. Руки здоровяка на горле Уита сжались сильнее.

– Отпусти-ка судью, сынок, – приказал Гуч. – Или я пристрелю старика. А потом тебя.

Мистер Поговорим выставил Уита вперед, прикрывшись им, как щитом.

– Я просто сверну ему шею, если ты не бросишь пистолет.

– Тогда мне придется застрелить тебя, сынок, – равнодушно продолжил Гуч. – Или я могу пристрелить Энсона, а ты потом сам объяснишь папе Дэлоучу, почему ты позволил убить старикашку.

– Отпусти его, – тихо сказал Энсон.

Парень напоминал хорошо вышколенного домашнего пса, который даже после порки беспрекословно подчиняется своему хозяину. Он отпустил Уита, и тот наконец сделал один долгий, шумный вдох, от которого обожгло горло, но вместе с тем ожили легкие, наполняясь воздухом.

– Судья, иди сюда, к фургону, – позвал Туч. – Я не хочу, чтобы ты забрызгал кровью свою красивую одежду.