Павлик лишь присвистнул и закатил глаза, явно подразумевая немыслимые расстояния!

Тошке сделалось грустно. Казалось бы, вот оно, потерянное счастье… Лежит на ладони и источает знакомые улыбки, будто говоря: «Ну же, возьми меня, ведь ты так этого хотел!..»

Тошка понял, что сейчас расплачется… Он быстро шагнул во мрак комнаты, желая поскорее скрыть нахлынувшие эмоции. Однако Павлик по-прежнему оставался рядом. Да он особо и не смотрел на друга: явно понимал, что у того сейчас на душе… Но одного он его всё же упорно не оставлял. На то они и друзья!

Тошка проглотил хлипкие эмоции и нащупал выключатель. Вот он, там, где и должен быть — три ладошки от дверного косяка. Вспыхнула яркая лампочка, заставив Тошку зажмурится, — это хорошо, есть чем отмазаться, если вдруг не все эмоции оказались проглоченными!.. У ПРЕЖНЕГО папы свет был всегда тусклым — чтобы не мешал сосредотачиваться. Здесь же — всё наоборот. Ярко, стола вообще нет… как и остальной мебели… В углу накренился небольшой комод, заваленный какими-то бумагами. Всё пространство уставлено мольбертами. На мольбертах — картины. Некоторые уже законченные, с папиными подписями в уголках… Некоторые ещё чёрно-белые, с неясно проступающими контурами будущих сюжетов. Вдоль стен — тоже картины. Стоят прямо на полу и улыбаются…

А повсюду дети!

Тошка даже онемел. ЕГО папа никогда не рисовал детей… Вернее, не создавал в своём «ноуте»! У него был один-единственный ребёнок — Тошка, — и до других ему попросту не было дела! Только Тошка — один на целый мир!.. Мир, который вот-вот развалится.

Тошка снова сглотнул и присмотрелся к нарисованным детям. Вот мальчик — совсем как тот, что погиб в водостоке, — сидит на поле, в одуванчиках, и морщится от лезущих в нос пушинок… Вот ещё один — похож на детдомовского горе-сторожа, — свалился с велика и трёт ушибленное колено… Девочка в белом, гуляет по снегу среди редких деревьев… а за ней на цыпочках семенит пушистый кот… Рыжий!.. Нет. Картина ещё не дорисована — нет цвета, потому всё и такое светлое… Света?..

Тошка чувствовал, как заходится сердце. Потому что он видит свою жизнь в картинках… Словно ВОТ ЭТОТ папа за ним постоянно наблюдал… После чего закрывался в кабинете и творил свои произведения… Которые, по существу, не были никому нужны… Как и сама жизнь.

Тошка неуверенно подошёл к мольберту, возвышавшемуся в центре комнаты. Помялся и откинул укрывавшую холст газету… Тут же вскрикнул!

Откуда не возьмись, объявился Павлик. Начал было спрашивать, в чём дело, но так и не договорил… Тоже издал возглас удивления.