— Что?

— Это были Эбботт и Кастелло. Они выступали с «Кто на первой базе?».

— Не важно. Суть в том, что номер семь не номер семь.

— Я не понимаю, ваша честь, — покачал я головой.

— В нашем компьютере номер седьмой записан как Родни Бэнгланд, инженер из «Локхид», проживающий в Палос-Вердес. Но человек, который две недели просидел здесь на седьмом месте, не Родни. Мы не знаем, кто он и куда делся.

— Он занял место Бэнгланда, но Бэнгланд об этом не знал, — произнес Голанц.

— Похоже на то, — согласился судья. — Бэнгланда — настоящего Бэнгланда — сейчас допрашивают, но он явно не в курсе того, что происходит. Он вообще не получал повестки.

— Значит, кто-то похитил ее и использовал вместо него? — уточнил я.

Стэнтон кивнул.

— Да. Вопрос только зачем, и я надеюсь, что полиция поможет нам это выяснить.

— А как же суд? — напомнил я. — Объявим несостоявшимся?

— Нет. Мы пригласим присяжных, объясним, что седьмой номер по некоторым причинам отстранен, заменим его новым кандидатом и пойдем дальше. А полиция тем временем проверит остальных присяжных и убедится, что они действительно те, за кого себя выдают. Мистер Голанц?

Голанц минуту раздумывал, прежде чем ответить.

— Ситуация довольно шокирующая. Но обвинение готово продолжать — как только мы убедимся, что с остальными присяжными все в порядке.

— Мистер Холлер?

Я одобрительно кивнул. Все шло так, как я планировал.

— У меня есть свидетель, он прилетел сюда из Франции, и я полностью готов к работе. Не хочу отменять процесс. И мой клиент тоже.

Судья подтвердил наше согласие.

— Хорошо, тогда возвращайтесь в зал, и через минуту заседание начнется.

На обратном пути Голанц шепнул мне с угрозой: