— Нет, не знаю.

— Он сыт по горло американским правосудием, и они уезжают.

Тут мне следовало отпустить какую-нибудь остроумную и циничную шутку, но я не нашелся что ответить.

— Не волнуйся, — успокоил Голанц. — В любом случае я им позвоню и сообщу вердикт.

— Отлично.

Я оставил его за столиком и вышел в коридор, чтобы посмотреть, как там мой клиент. Он стоял, окруженный журналистами. Успешное выступление Шами Арсланьян придало ему уверенности, и теперь он работал на большое жюри — общественное мнение.

— Они столько времени охотились за мной, а настоящий убийца все еще на свободе!

Хорошая, яркая реплика. Звучит убедительно. Я хотел пробиться к нему сквозь толпу репортеров, но меня остановил Деннис Войцеховский.

— Идем со мной! — бросил он.

Мы отошли в конец коридора.

— В чем дело, Циско? Ты куда-то пропал.

— Работал. У меня есть сведения из Флориды. Будешь слушать?

Накануне я пересказал ему историю Эллиота про «организацию». Сначала она показалась мне абсолютно искренней, но на трезвую голову я вспомнил, что «все врут», и попросил Циско проверить.

— Выкладывай, — кивнул я.

— Я обратился к одному частному детективу в Форт-Лодердейле, мы раньше с ним работали. Знаю, что Тампа на другом конце штата, но мне нужен был парень, на которого можно положиться.

— Понимаю. Что он раскопал?

— Семьдесят восемь лет назад дед Эллиота основал бизнес по производству фосфатных удобрений. Он расширил дело, потом его продолжил отец Эллиота, а за ним и сам Эллиот. Но, видимо, ему не хотелось марать руки в фосфатах, и он продал компанию через год после смерти отца. Подробности сделки неизвестны. Судя по газетным статьям того времени, фирма ушла за тридцать два миллиона.

— А как насчет организованной преступности?

— Мой парень не обнаружил никаких следов. Он считает, что это была чистая и законная сделка. Эллиот говорил, что он только «крыша» и его послали отмывать чужие деньги. Он ничего не говорил про продажу фирмы и полученную выручку. Он тебе врет.

Я кивнул.