Марк чувствовал себя на седьмом небе. Опьянев от успеха, он буквально покачивался на его сладких волнах. Комплименты, лесть, предложения — и чек: он получил вторую половину своего аванса. Теперь, когда книга уже была закончена, первое, о чем он подумал, — возвращение долга Венсану. Таким образом он окончательно ставил точку в деле Реверди.

После мрачного сеанса заклинания бесов в Нантере его тревога улеглась. Суд над Жаком назначили на 5 ноября. Заместитель прокурора допросил убийцу, но тот отказался отвечать — такое поведение сочли особо «отягчающим». Оставалось только провести следственный эксперимент, после чего подозреваемого должны были перевести в тюрьму Джохор-Бахру, где и намечалось проведение процесса. Как писали малайские газеты, судьям потребуется всего несколько дней, чтобы отправить Реверди на виселицу.

Марка успокаивало и еще одно обстоятельство: рекламные щиты Хадиджи наконец исчезли с парижских стен. Кампания в прессе тоже закончилась. В приступе осторожности он проверил еще одну деталь: Элизабет Бремен — настоящая, та, чей паспорт все еще находился у него, — уехала из университетского городка в прошлом июне и больше не появлялась. Захлопнулась еще одна дверь.

Наконец, Марк поспешил продать свой компьютер, воспользовавшись при этом именем прошлого владельца. Ноутбук поменял владельца, но его имя при этом нигде и никогда не фигурировало. Он похоронил прошлое. Оставалось только наслаждаться предстоящим успехом и, может быть, думать о новой книге…

Беззаботной походкой он направился к бару — его бокал уже опустел. Ему нравилось это странноватое место. Что-то вроде склада, с необработанными стенами, с железной арматурой, где музыка звучала, как из железного корыта. Чувствовался запах плесени и водорослей, без сомнения, из-за близкого соседства Сены, лизавшей сваи фундамента. Стоило отойти от жарких юпитеров, как от сырости тебя бросало в дрожь. Он улыбнулся: ему очень нравилась идея немного встряхнуть литературную тусовку, не очень-то привыкшую к подобной атмосфере. Музыка так гремела, что всякая возможность разговоров исключалась. Хороший способ заткнуть всем рот и подавить в зародыше любую критику и злословие.

До бара Марк добрался в состоянии невесомости.

Хадиджа погрузилась в толпу.

Она знала «Ле-Ремиз». Ей ужасно нравился этот базар, куда ее подружки-манекенщицы приходили, надеясь наладить выгодные связи. Приходили в поисках «мужчины своей мечты» — кому-то был нужен «денежный мешок», кому-то просто супер-самец. В этом холодном доке, где стоял шум, как при землетрясении, завязывалось множество полезных знакомств.