Она решила идти напрямик:

— Ты хочешь мне что-то сказать, да?

Она уже задавала ему этот вопрос в машине, но ответа не получила, Он опять принялся лавировать.

— Нет, — улыбнулся он. — Или, вернее, да, но не сейчас. Что ты выбрала?

Он говорил голосом соблазнителя, с каким-то подтекстом. Господи, да за кого он ее принимает? Она чувствовала, как под столом он барабанит каблуком по полу. Она снова уткнулась в меню и буркнула:

— Я не разбираюсь в этих штуках.

Марк шутливо предложил:

— Не хочешь попробовать «фарандолу из морских гребешков, в соке из красного мяса гребешка, приправленную маслом цитрусовых»?

Она улыбнулась.

— Или «сюпрем из пулярки с гарниром из ее сочных синих ножек»?

Она подхватила:

— Я лучше возьму «дубовые грибы шитаке в кокотнице».

— Я тебя понимаю. Но не забывай об «эндивии, припущенном в молодом вине».

— Не говоря уж об «утиной колбаске в слоеном тесте»!

Они расхохотались. Словно по волшебству, они почувствовали себя сообщниками. Их объединила очевидность, ясная, сверкающая. Как отсрочка неминуемого. Как глоток спиртного в окопе. Она сразу почувствовала, что долго это не протянется.

И действительно, лицо Марка внезапно застыло и побелело как мел. Перед ней возникло лицо покойника, неподвижное, отсутствующее, не принадлежащее этому миру.

— Извини, — бросил он.

И резко встал из-за стола.

Сомнений быть не могло.

В окне он увидел его. Бритая голова. Удлиненное серое лицо. Огромный рост. Точно, это он. Реверди. Марк пересек зал ресторана. Он не знал, что будет делать, — у него даже не было оружия. Но он хотел знать наверняка.