— Рад тебя видеть, Ашер, старина! — сказал один, вытаскивая у него из-под мышки «гансайт». Затем агенты «Мустанга» плотной группой двинулись по тротуару, подталкивая недоумевающего Ашера.

— Ну, Флорес, теперь ты действительно нажил неприятностей на свою задницу, — низким голосом прорычал второй конвоир. — Теперь ты сможешь вывернуться, только если скажешь нам, где Сара Уокер.

— Когда вы, парни, найдете ее, дайте мне знать, — ответил Ашер самым невинным тоном. — Я ее сам ищу, весь город прочесал. Бремнер просил меня помочь ему в этом.

— Ты когда-нибудь бросишь свои штучки, Флорес?

— Какие еще штучки? Хорошенькое дело — я стараюсь помочь, а меня за это тычут стволами в ребра. Ничего себе благодарность! — продолжал тянуть время Ашер. На его лбу выступили росинки пота. Неужели Кристин Робитай получила предупреждение по линии Интерпола и сообщила о его появлении, когда отлучалась в свой офис? А может быть, его вычислили по коду Гордона?

— Сюда, недоносок.

Кто-то из сопровождающих толкнул Ашера в какой-то переулок. Футах в двадцати пяти у потрескавшейся кирпичной стены стоял темно-синий «рено». Один из агентов открыл переднюю дверь автомобиля. Ашер закашлялся.

— Не пытайся выкинуть свои штучки, Флорес!

— Черт, вы какие-то слишком нервные, парни. Расскажите-ка мне лучше, где побывали вы, а я скажу, где был я, тогда мы избежим напрасной траты времени.

— Ясно. — Один из агентов распахнул заднюю дверь. — Дурачком прикидываешься. Ты часом не знаешь, кто это укокошил в Денвере Мэтта Листера и этого новичка, Бено Дуранте?

— В Денвере? — переспросил Ашер. Он ждал, что кто-нибудь из троих толкнет его к двери машины. Ему нужен был этот толчок, внешняя энергия.

— Залезай внутрь, куриное дерьмо, — подал голос третий оперативник. Губы его при этом скривились от отвращения. В Лэнгли предателей ненавидели больше, чем в полиции — преступников, за которыми числилось убийство полицейского, а для этих троих Ашер был предателем.

— Никуда я не полезу, пока вы мне не скажете, что происходит, — уперся Ашер.

Толчка так и не последовало. Люди Бремнера были профессионалами и знали, что нужно делать.

— Ну, давайте, парни, говорите… — начал было снова Ашер, но получил сзади сильнейший удар ребром ладони между плечом и шеей. Волна боли накрыла его с головой, ноги его подкосились, и он понял, что падает. Прежде чем он смог оправиться, кто-то толкнул его в открытую дверь машины, и он рухнул на сиденье. Ноги его все еще торчали наружу, упираясь в булыжник мостовой. Похоже, ничего уже не получится, подумал Флорес.