— Не знаю. Наверное, это было что-то вроде предчувствия. А может быть, все дело в том, что меня вообще интересуют наркотики, особенно теперь, после того, как я познакомилась с ними так близко.

— В нашем деле это называется интуицией. Ты обладаешь обостренной интуицией, Сара, это врожденный талант. Тренировка и обучение здесь ни при чем.

Он ждал, что она будет возражать, заявит, что никогда не была и не будет агентом.

— Я изменилась, — сказала она вместо этого.

— Я знаю.

— Я рада, что изменилась.

— Я тоже, — сказал Ашер.

Ему хотелось привлечь ее к себе, приласкать, сказать, что он понимает, как тяжело ей пришлось, поздравить ее с самой важной победой над самой собой. Но ему нельзя было больше мешкать. Саре нужна была новая одежда. Возможно, уже завтра вечером в руки ЦРУ сдастся Хищник, и им необходимо будет выяснить, где и как Бремнер планирует его убить и каким образом все это связано с операцией, намеченной на понедельник.

Сара заперла за Ашером дверь. Аспирин уже начал действовать, и боль в плече немного утихла. Но чем меньше болело плечо, тем сильнее чувствовала она полученные ею многочисленные ушибы. Ей нужно было подольше полежать в горячей воде. Прихватив с собой перезаряженную «беретту», она наполнила ванну и осторожно влезла в нее, стараясь не намочить повязку. Погрузившись в воду, она испытала настоящее блаженство.

Сара закрыла глаза и постаралась отрешиться от всего — от прошлого, и от будущего. Однако ничего не вышло — в голове у нее роились мысли о ее личном докторе Франкенштейне — Аллане Левайне, об убитом Блаунте Мак-Ко. Все ужасы явственно представились ее взору, а ночь продолжалась, и она стала думать об Ашере и вскоре поймала себя на том, что мысленно раздевает его. Сара сонно улыбнулась.

Внезапно глаза ее широко раскрылись — она услышала звук поворачивающегося в замочной скважине ключа.

В номере, кроме двери, ведущей в ванную, были еще две: входная и та, через которую можно было выйти в смежную комнату, — она была заперта. Звук доносился со стороны входа.

Сара распахнула дверь ванной, подняла с пола «беретту» и с колотящимся сердцем прицелилась. Дверь начала медленно открываться. Из коридора послышался женский голос:

— Добрый вечер! Извините!

Сара молчала. Это мог быть кто-то из людей Бремнера или Левайна, а возможно, просто горничная.

— Уходите! — крикнула она наконец недовольным голосом. — Эта комната занята!

— Добрый вечер! Добрый вечер!

Дверь приоткрылась еще на дюйм. Сара взвела курок и медленно выдохнула. Как ей хотелось, чтобы это была всего лишь горничная!