Ей показалось, что улыбка стала чуть теплее.

— Дочь Дженни… Скажи ей, что я горжусь тобой.

Лицо его исказила гримаса, мышцы напряглись от внезапного приступа боли, воздух с шумом вырвался из легких.

— И еще скажи Лиз… что я люблю ее.

Сара прижала щеку к его губам, но не почувствовала дыхания. Ощипанный был мертв. Она заплакала.

Глава 50

Глава 50

Летним воскресным днем Хьюз Бремнер стоял на палубе речного трамвайчика, одного из тех, которые курсируют по Сене между Пон де л’Альма и Пон де Сюльи. По воскресеньям в палубных буфетах можно было купить великолепную свежую пиццу, особенно хороши были горячие бриоши. Руководитель «Мустанга» в одиночестве наслаждался пищей и, казалось, был поглощен созерцанием береговой панорамы. На самом деле он прорабатывал детали завершения операции «Величие», которую готовил два года. Она принесет ему миллиарды, станет апофеозом его карьеры, наконец сделает имя Хьюза Бремнера легендарным.

Потом, прежде чем кто-либо поймет, что случилось, Бремнер ускользнет в свой полинезийский рай, в поместье Индиго Риф. В течение последних двух лет он собирал уникальные картины, редкую керамику и старинную скульптуру, чтобы в отличие от его пуританского офиса на седьмом этаже в Лэнгли украсить свое тамошнее пристанище с надлежащей роскошью. Виллу по особому проекту возводили и украшали лучшие итальянские мастера. Винный погреб уже был заполнен отборными французскими и испанскими винами. Компьютерная система обеспечения безопасности представляла собой настоящее произведение искусства, как и сверхсовременная система связи, благодаря которой он сможет общаться с внешним миром, когда и как ему будет угодно.

— Воскресные утра в Париже уникальны — нигде вы не увидите ничего подобного, — сказал кто-то за его спиной.

Шеф «Мустанга», не обернувшись, продолжал рассматривать людей на берегу. Его взгляд остановился на женщине с двумя детьми, покупающей воздушные шары. Похоже, она вышла прогуляться со своими чадами по набережной. По его мнению, вряд ли можно было найти более скучное занятие.

Как бы очнувшись от наваждения, Бремнер повернул голову к ожидавшему его человеку.

Это был Кит Кроусер, руководитель финансовой части операции «Величие». Сделка должна была принести ему целое состояние. Правда, в соответствии с планом по окончании операции Гордон должен его убрать.

— Ситуация такая, — сказал Кроусер. — Когда обо всем будет объявлено, произойдет серьезная перекотировка европейских валют. Банковские процентные ставки упадут, то же самое случится с учетными ставками на фондовых биржах. Я почти истощил запасы франков и готов побиться об заклад, что перекотировка очень серьезно скажется и на процентных ставках, и на ценных бумагах. Франки распроданы на сумму, эквивалентную примерно десяти миллиардам долларов. Приблизительно восемьдесят процентов суммы переведены в доллары США, поскольку это более устойчивая валюта. Плюс к этому я скупил на миллиард долларов ценных бумаг на французских биржах, поскольку при падении курса национальной валюты котировка ценных бумаг повышается — этот эффект надо было нейтрализовать. Имея в качестве подкрепления резервы корпорации О’Кифа, я смог сохранить наши позиции, держа как буфер всего миллиард долларов. Вы поставили на карту все. Надеюсь, вы знаете, что делаете, в противном случае «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз» обанкротится.