Нобл бросил нервный взгляд на лестницу.

— Питер сейчас никого не принимает. Ему нездоровится.

— Со мной он согласится встретиться.

Не дожидаясь разрешения, спецагент двинулся вверх по лестнице, словно знал, куда ему идти. Нобл засеменил следом.

— Наверное, я недостаточно ясно объяснил, агент Куинн. Видите ли, эта ситуация сильно расшатала его нервы.

— На что вы намекаете? Что он пьян? Не в себе?

С этими словами Куинн оглянулся через плечо. На лице Нобла была написана растерянность.

— С ним сейчас Лукас Брандт.

— Так даже лучше. Убью двух зайцев одним выстрелом.

Он сделал шаг в сторону и жестом пригласил Нобла указать дорогу.

Гостиная, через которую лежал путь в спальню Питера Бондюрана, представляла собой демонстрацию творческой фантазии дизайнера, знавшего больше о самом особняке, чем о вкусах Питера. Эта комната была достойна английского лорда восемнадцатого века: отделанная красным деревом и парчой, на стенах в позолоченных рамах — полотна с изображением сцен охоты. Обитые камчатной тканью кресла с подголовниками выглядели так, словно никто ни разу в них не садился.

Осторожно постучав в дверь спальни, Нобл вошел внутрь, оставив Куинна ждать снаружи. Минутой позже он вышел в сопровождении Брандта, лицо которого выражало профессиональную маску — спокойную, подчеркнуто нейтральную. Наверное, точно такую же личину он цеплял на себя и в суде, давая показания в пользу тех, кто больше заплатит.

— Агент Куинн, — сказал он тихо, словно врач, заботящийся о покое прикованного к постели больного. — Я слышал, у вас есть подозреваемый.

— Возможно. Но сначала я хотел бы задать Питеру Бондюрану пару вопросов.

— Боюсь, сегодня Питер сам на себя не похож.

Джон удивленно поднял бровь.

— Вот как?! На кого же в таком случае он похож?

Нобл метнул колючий взгляд.

— Мне кажется, на вас дурно повлияло общество сержанта Ковача. Сейчас не самое уместное время для каламбуров.