Протянув руку к телефонному аппарату, он нащупал рядом записную книжку. При жизни Сандрины он не часто вспоминал о ней. Она принадлежала к тому прошлому, от которого он отрекся. Его поездка в Японию, период работы на Луи-Блан, депрессия. Жизнь без Наоко…

— Алло!

Он набрал номер Натали Дюма, в замужестве Буассу, сестры Сандрины, с которой несколько раз встречался. Высказав все полагающиеся соболезнования, расспросил о болезни старшей сестры. Натали казалась ошеломленной. Все знали, что жить Сандрине осталось недолго, но смерть от удара мечом… Натали рассказала, как развивалась болезнь. В феврале Сандрина прошла обследование. Ей поставили диагноз: злокачественная опухоль левой молочной железы. Более подробные анализы обнаружили метастазы в печени и матке. Оперировать было уже поздно. После первого курса химиотерапии у нее наступила короткая ремиссия. А потом — резкое ухудшение. В мае провели второй курс химии. В середине июня врачи вынесли окончательный вердикт: сделать больше ничего нельзя.

Из вежливости — и давая себе время собраться с мыслями — он спросил, когда и где состоятся похороны. Во вторник, на кладбище в Пантене. Запинаясь на каждом слове, Пассан попытался выяснить, как у Сандрины обстояло с личной жизнью. Натали отвечала уклончиво. Насколько ей известно, у сестры не было любовников. Она вела размеренную и скромную жизнь. Жизнь старой девы. Натали не произнесла этих слов вслух, но они звучали за каждой фразой. Пассана так и подмывало задать еще один, самый откровенный вопрос, насчет сексуальной ориентации Сандрины, но он не осмелился.

Тогда он попытался зайти с другой стороны. Когда у Сандрины появилось увлечение Японией? Сестра удивилась — она ничего об этом не слышала. Ни о кимоно, купленных за бешеные деньги, ни о нейлоновых париках. Пассан поблагодарил и пообещал прийти на погребение. Но знал, что не пойдет, — он терпеть не мог похорон.

Субботним вечером, ближе к полуночи, у полицейского не так много возможностей вести расследование. Тем не менее Пассан позвонил Жан-Пьеру Жосту, он же Счетовод, — эксперту финансового отдела полиции, тому самому, кто добыл сенсационные сведения о принадлежавшем Гийару холдинге. Счетовод, сидевший с семьей перед телевизором, ничуть не обрадовался звонку. Кальвини уже успел намылить ему шею за то, что он поделился секретной информацией с сыщиком, обратившимся к нему без всякого официального предписания.

Пассан коротко рассказал, чем закончилась история, не умолчал и о своих ожогах. Жост немного успокоился. Оливье воспользовался этим, чтобы попросить еще об одной, последней услуге.