Прежде всего смятение, конечно. Но ощущения, что его пытаются обмануть, нет. Лишь присмотревшись повнимательнее, он начал замечать в лице Пауля некоторые общие, фамильные черты. Впрочем, убедило Бастиана не это, а образ отца, который возник перед его глазами во время рассказа Пауля. Подмененный тест, грубая ругань по телефону, угрозы, ложь — это стиль Максимилиана Штеффенберга, это его почерк.

Но в сторону правдивости рассказа Пауля чашу весов окончательно склонили те несколько случаев, очевидцем которых был сам Бастиан и которые теперь ему вспомнились. Разве однажды не было такого, что кто-то стоял за дверью, а отец грозился вызвать полицию? Да нет же, было. Пять лет назад. И теперь это всплыло в памяти.

— Это всё меняет, — задумчиво сказал Бастиан.

— Что ж, — послышался голос Доро, сидевшей у костра. — А это судьба, знаете ли. «Два брата стоят предо мною днесь — бастард и законный наследник».

— Что? — переспросил он, погруженный в свои мысли.

— Это же очевидно. — Доро подалась вперед, всматриваясь в Бастиана. Черные волосы ниспадали на лицо девушки, закрывая его почти полностью. — Вы как Лудольф и Тристрам. Богатый брат и бедный. Законный сын и отверженный. Вот почему Лисбет хотела, чтобы Пауль сказал нам правду, не так ли?

Немного помешкав, остальные закивали.

— Теперь мы знаем, как нам быть. Теперь мы можем на что-то решиться.

— Да бросьте вы заниматься всякой чертовщиной! — рявкнул Пауль.

Бастиан был слишком ошарашен тем, что только что узнал, и с трудом смог вспомнить стихотворение, написанное на куске коры. Постепенно он начал догадываться, что, видимо, имела в виду Доро, но это не вызвало у него ничего, кроме слабой улыбки. Не может же она всерьез так думать!

До сих пор Айрис молча стояла рядом с ним, но теперь, оставив Бастиана, набросилась на Доро.

— Прекрати эти глупости! Хватит уже дурацкой суеверной болтовни, ясно? Единственное, что нам сейчас поможет, — это здравый человеческий ум. Надо поискать еще дров, надо обдумать план.

— «Владенья достанутся лишь одному, — возразила Доро, — тому, кому имя отца вручено».

Пауль сжал кулаки и с угрожающим видом шагнул в ее сторону.

— Вот чего я опасался! Но это даже не обсуждается. Бастиана никто не тронет.

— «Когда пробьет смертный час, ему страданья мои разделить суждено», — без тени смущения продолжала Доро. — Неужели ты думаешь, что мне это легко? Но единственная альтернатива — то, что мы все здесь подохнем. Яснее Тристрам не мог сказать.

— Закрой рот! — заорал Пауль, и последние сомнения Бастиана отпали. В гневе Пауль был точной копией отца. — Я привел Бастиана, чтобы познакомиться с ним по-настоящему. Чтобы хоть немного почувствовать себя как в семье. Я ни в коем случае не допущу, чтобы кто-то его обидел. Вы поняли?