— А теперь я вернусь туда, откуда пришла. То есть в никуда. Но и тебя заберу с собой. Точнее, ты отправишься первым. И я в последний раз вдохну твое зловонье, чтобы познать то, до чего никто никогда не должен дойти. Чтобы разжечь свой гнев.

— Так значит, ты никогда не сдашься… ты не видишь, что мне конец… всему конец без тебя. Эти идиоты еще не поняли, но ты — ключ ко всей той махине, которую я возводил, день за днем, столько лет.

— Я бабочка.

— О чем ты?

— Я бабочка.

— Не понимаю.

Иезавель поворачивает голову и усмехается.

— Мне от души тебя жаль.

Пауза.

— Ты не понимаешь созданную тобой военную машину.

— Ты с ума сошла.

— Я не сошла с ума, чертов псих! Я бабочка, которая улетает к Астарте и никогда не вернется, а ты подлый безбожник, потерявший веру.

Сахар выпрямляется во весь рост, сжав кулаки, с побагровевшим лицом.

— Никогда не говори так! Никто не смеет сомневаться в моей вере! Даже ты.

Он пытается ударить ее в висок, но она уворачивается так легко, словно он — ребенок, сердито взмахнувший рукой. Это утраивает ярость Сахара. Иезавель вынуждает его отступить на несколько метров.

— Где мои дочери?

К Сахару возвращается улыбка.

— Так вот ради чего ты вернулась и лезешь к зверю в пасть.

Натан и Камилла переглядываются.

«Этого в плане не было».