— Грубое антисоциальное расстройство личности. Неспособность считаться с чувствами других. В ходе неоднократных обследований отмечена крайняя импульсивность, агрессивность, склонность к риску без учета безопасности, своей или окружающих. Неспособность испытывать чувство вины. — Свен посмотрел на шефа, но не получил ни ответа, ни даже взгляда в ответ. — При нападении на полицейского в Сёдермальме, на газоне в центре города, он…

— Достаточно. — Гренс наклонился к лежащему на полу балкона снайперу. — Две минуты. Готовьтесь к выстрелу.

Он указал на дверь, ведущую в башню, и на алюминиевую лестницу на краю люка. Пора было спускаться в каморку с деревянным алтарем, чтобы не мешать стрелку. На полпути вниз Гренс включил рацию и поднес ее к губам.

— С этой минуты — канал между мной и стрелком. Отключить мобильные телефоны. До выстрела переговариваться будем только я и снайпер.

— С этой минуты — канал между мной и стрелком. Отключить мобильные телефоны. До выстрела переговариваться будем только я и снайпер.

Поскрипывали деревянные ступеньки; оперативная группа спускалась в свой импровизированный штаб. Комиссар выйдет оттуда, когда все будет кончено.

Мариана Херманссон ударила по заляпаному стеклу, по изучавшей ее камере перед четвертой запертой дверью в длинном подземном коридоре. Когда дверь открылась, Мариана бегом кинулась к центральной вахте, к выходу.

Мартин Якобсон не понимал, что происходит, но чувствовал: развязка близится. Хоффманн, тяжело дыша, бегал по мастерской, крича о времени и смерти. Якобсон хотел пошевелить ногами, руками, он хотел выбраться отсюда. Ему было страшно. Якобсон не хотел оставаться здесь; он хотел встать, пойти домой, пообедать, посмотреть телевизор, выпить стаканчик канадского виски — того, с мягким вкусом.

Мартин заплакал.

Он плакал и тогда, когда Хоффманн вошел в тесное складское помещение, прижал его к стене, прошептал, что сейчас будет адский грохот, так что пусть он, Якобсон, сидит здесь. Что если он останется здесь, то будет под прикрытием и не погибнет.

Обоими локтями он уперся в деревянный пол балкончика. Места ногам хватало. Исходное положение было удобным, и он сосредоточился на прицеле и на окне.

Скоро.

Никогда еще на шведской земле не было такого, чтобы в мирное время снайпер стрелял в человека на поражение. Здесь вообще не стреляли, чтобы убить. Но террорист угрожал убить заложников, отказывался идти на контакт, снова угрожал и наконец вынудил полицию выбирать между жизнью и тем, другим.

Один выстрел, одно попадание.

Он сможет. Даже на таком расстоянии он чувствует себя уверенно. Один выстрел, одно попадание.