Над столом поднимался смущенный ропот.

Диана стояла в вестибюле, держа на руках завернутого в шерстяное одеяло Люсьена.

— Ты совсем обезумела, — сквозь зубы процедила Сибилла.

Диана открыла дверь.

— Что я такого сказала?

— Это очень влиятельные люди. Они терпят твое общество, а…

— Ошибаешься, мама. Это мне пришлось терпеть их присутствие за столом. Ты хотела устроить ужин в тесном семейном кругу, не забыла?

Удрученная Сибилла покачала головой. Диана продолжила:

— Не знаю, правда, о чем бы мы стали говорить…

Ее мать ответила, теребя свои белокурые локоны:

— Мы должны говорить друг с другом. Вместе обедать.

— Вот-вот. Вместе обедать. Пока.

Выйдя на лестницу, она прислонилась к стене и несколько секунд стояла в темноте. Наконец она вздохнула свободно. Соприкосновение с теплым телом сына подействовало на нее успокаивающе. Она приняла новое решение. Нужно оградить Люсьена от этого фальшивого мира. И защитить его от приступов ее собственного гнева, еще более нелепых, чем пустые светские ужины.

— Можно мне на него посмотреть?

В освещенном проеме двери появился Шарль. Он подошел поближе, чтобы заглянуть в лицо спящего ребенка.

— Какой красивый мальчик…

От Шарля пахло тонкой туалетной водой и дорогими сигарами. Эти мужские запахи вызвали У Дианы привычный дискомфорт.

Шарль погладил Лгосьена по волосам:

— Рано или поздно он станет похож на тебя.

Она пробормотала: