Йейтс шагнул еще ближе, теперь уже целясь в Манетт в упор. Вейл подняла «Глок», наведя тритиевую метку на голову преступника.

— Давай, — крикнула она, — бросай пистолет, черт тебя подери!

Но Йейтс лишь выпрямил руку и напряг мускулы.

Никто не видел того, что видела она из этой точки. Он не «бросил пистолет, черт подери», и Вейл пришлось его застрелить. Разнести ему башку. А потом она продырявила его тело прямо в центре тяжести, чтобы он качнулся назад и случайно не нажал на курок, пока его мозг отключался навсегда. Два выстрела подряд. Выход за пределы необходимости? Пожалуй. Но в данный момент ей, если честно, было на все наплевать.

Йейтс упал. Вейл бросилась к Манетт и подхватила ее на руки.

— Мэнни, как ты?

Лицо Манетт покрылось потом, боль пульсировала в каждой морщинке.

И тогда Вейл потеряла над собой контроль. Стресс, скопившийся за последние месяцы, нашел себе выход и обрушился на нее, точно торнадо, отбросив ее прямо на каменную облицовку ограды Белого дома.

Вокруг поднялась суматоха, толчея, послышались быстрые шаги и чьи-то крики. Какой-то человек в синей рубашке с серебристым значком на кармане опустился на колени и вырвал у нее из руки пистолет.

Темные силуэты агентов контрразведки, напряженные и неподвижные, выстроились вдоль ограды Белого дома. В пятидесяти ярдах на холостом ходу урчали бело-красно-синие машины муниципальной полиции. Неподалеку кружили на мотоциклах человек шесть полицейских в белых форменных рубашках и черных штанах.

Томас Гиффорд, старший агент отдела криминальной психологии, показал свое удостоверение и подошел к карете скорой помощи, припаркованной у невысокого бетонного столбика, какие торчали из асфальта повсюду. Вейл сидела на плоском бампере муниципальной медицинской машины, взгляд ее упирался в цементное покрытие.

Гиффорд остановился в паре футов от нее и задумчиво пригладил волосы ладонью, словно выгадывая время и не зная, с чего начать.

— Ты же говорила, что идешь с кем-то ужинать. Поэтому, мол, тебе и надо было уйти пораньше.

— Да. Так оно и было. А потом мы увидели Йейтса, и я решила…

— Ладно-ладно, — сказал Гиффорд, поднимая руку. — Забудь пока об этом. Ты сама-то как?

Вейл встала, выпрямилась и потянулась.

— Я в порядке. О Мандизе что-нибудь слышно?

— Ее везут на операцию. Раздроблен таз. Но главные артерии не задеты, так что выкарабкается. Через какое-то время. Ей повезло. Повезло, что ты была рядом.

— Среди всех этих снайперов и окружной полиции? Думаю, справились бы и без меня.