Одно воспоминание о ночных видениях заставило его присесть на гранитную опору, торчащую из-под снега напротив замка, и разразиться ругательствами. Человеческий разум — жестокий, безжалостный механизм. Ничто не может удалить эти страшные образы: звуки рвущихся снарядов, дикие крики, льющаяся кровь. Убийство людей из его команды в подвальном помещении зиккурата с геометрическим полом и магическими символами на стенах. Такие же точно символы нанесены на камуфляжной ткани, которой он прикрыл себя, как будто мог спрятаться в ней и обмануть стену ненависти и боли, обступившую их со всех сторон.

Каспар посмотрел на часы и сверил дату — 23 декабря. Тринадцать лет назад в этот день. Тринадцать долгих лет, в течение которых он молил об избавлении всех богов, каких только мог вспомнить. Само время остановилось в той башне. Между избиениями и пытками, между бесконечными бессмысленными допросами он пытался сохранить воспоминания, ибо только они могли спасти ему жизнь. Злобные, обвиняющие лица мужчин и женщин, погибших рядом, говорили с ним и требовали справедливости. Билл Каспар не питал привязанности к жизни даже после того, как вышел из багдадской тюрьмы и понял суровую реальность пребывания на свободе. Его волновал лишь вопрос восстановления справедливости. Вот и все. Нужно было заглушить злые голоса, раздававшиеся в голове. Они без конца дразнили его.

Он думал о предстоящем дне, прикидывая все возможные варианты. Необходимо избежать новых ошибок. Обошел по периметру мавзолей, покоящийся среди снегов, словно огромное животное. Отыскал боковой вход, вошел внутрь помещения, поднялся по пандусу на крышу.

Эмили Дикон заперта в женском туалете примыкающего к строению кафе. Каспар считал себя джентльменом. Он открыл дверь и вошел, держа в руке пистолет, дабы избежать непредвиденных инцидентов. Наверху страшно холодно и ветрено. Эмили вышла к нему, стуча зубами, обхватив себя тонкими руками, щурясь от яркого света. Бросила беглый взгляд на статую Михаила с мечом в руке — символ мщения, доминирующий в этой части Рима.

Каспар махнул рукой в сторону гиганта.

— Страшный негодяй, не так ли?

Она приложила руку ко лбу, чтобы защититься от солнца. Длинные светлые волосы развивались вокруг лица.

— Как сказать, — ответила она. — По идее он кладет меч в ножны. Это символ. Конец чумы или что-то в этом роде. Я забыла.

Умная девочка. Совсем неплохая. Каспар умел понимать людей. Возможно, этот дар вновь вернется к нему.

— Тебе приходилось многое слышать, когда ты жила в Риме. О чем говорил твой отец?