Голова пришла в движение. Человек покачивал ею, как будто хотел избавиться от какой-то назойливой мысли.

— Все не так просто, — сказала Эмили.

Липман сощурился, на мгновение опустил пистолет, повернулся и сердито посмотрел на нее:

— Что?

— Она говорит, — прошептал Коста в ухо американцу, прижимая ствол пистолета к его щеке, — что все не так просто. Я забираю у тебя оружие, агент Липман. — Он окинул взглядом остальных. — И у вас тоже.

— Какого черта?.. — вскрикнул Липман, тем не менее позволяя Косте взять его пистолет. — Господи, Фальконе…

К ярости американца, Фальконе и Перони с профессиональной сноровкой, не допускающей никакого сопротивления, отбирали оружие у двух агентов.

Фальконе положил в карман ствол Фридрексена. Перони тоже спрятал оружие.

— Ты слишком шумишь, Липман, — заявил инспектор. — Прекращай орать и начинай слушать. — Потом посмотрел на Виале: — Теперь ты.

Тот, весь красный от гнева, замахал на них руками в перчатках:

— С ума сошли? Что вы творите, черт вас побери?

Он вынул телефон и начал нажимать кнопки.

— Перони! — нахмурился Фальконе.

Здоровяк в два скачка оказался рядом и выхватил у Виале телефон.

— Осмотри его! — рявкнул комиссар.

Виале опустил руки, и Перони довольно грубо обыскал его.

— Знаете, вы трое перешли все границы. Со мной не стоит шутить, Фальконе. Я вас всех распну на кресте, клянусь.

— Да, да, да, — проворчал Перони. — Чисто, — объявил он минуту спустя. — Полагаю, он ждет, что грязную работу за него выполнят другие. А язык у Виале острый, однако. Если он опять начнет угрожать, придется им заняться вплотную.

— Вы все покойники! — взревел Виале.

Перони сверху вниз посмотрел на апоплексическое лицо сотрудника госбезопасности. Потом заговорил — медленно и тем тоном, который заставлял умолкнуть самого крутого уличного хулигана: