Щелкнул пальцами джигит-недомерок, ходивший- бродивший вокруг да около, заскочил в телефонную будку.

Музыка. Жестко! Оглушающе!

Рэп! Стрип!

Обещал Бакс зайчику-блонде карьеру примы? Вот и наблюдай за новоявленной примой сквозь решетку.

Лишил Бакс наджафовцев прежней примы? А ведь долг платежом красен.

Сидишь? Сиди. Защитил себя? А блонду кто защитит, пока ты, Бакс, отсиживаешься в надежном… убежище?!

Стрип! Рэп! Жестко. Продолжительно. Не будь надрыва, так даже красиво. Есть на что посмотреть.

Смотрите, смотрите! Зрелище, зрелище!

Пистолет марки «Айвер Джонсон», калибр 22. США. Выпущено пять пуль. Значит, есть еще шестая.

В комнате светло. В комнате – Зоя Лапиньш, содрогающаяся в танце.

В кухне темно. И окно тоже открыто. И ствол пистолета, выискивающий знакомое лицо – там, через дорогу. Знакомое, то самое, которое хранило печаль, но отстраненность на похоронах Боди.

Бакс. Где ты, Бакс?

Вот он. Лицо. То самое. Высунулся, проявился. На мушке. Гляди, как пляшет твой зайчик. Гляди!

Палец уже напрягся. Палец уже надавил-надавил на спуск.

Выстрел.

Свист и уханье в Теремке – как отсекло.

Прянул Бакс от окошка, плашмя на пол.

Ошарашилась ряха в петлицах.

Прыгнула Анна Ким из кухни в прихожую, поймала миг хлопка – хлопка входной двери. Была щель, в которую пальнули – и вот сразу захлопнули.

И дробный, ссыпающийся стук каблуков на лестнице.