Он повернулся к ней.
— Да я даже не знал, мальчик это или девочка, пока…
—
Он повесил голову.
— Это был ящик из-под динамита, — пробормотал он, и лицо его стало виноватым. — Мне безумно жаль, Скотти. Я просто не знал.
Все трое молча замерли. Хауэлл ошарашенно переводил взгляд со Скотти на Бо.
— Погодите минутку, — наконец сказал он. — Что это вы тут выясняете насчет ящика?
Скотти недоверчиво воззрилась на Бо, явно не в силах вымолвить ни слова. Потом, не отрывая взгляда от шерифа, произнесла:
— Я — приемная дочь. Мои родители взяли меня из баптистского приюта в Гейнсвилле в сентябре 1951 года. Мой отец любил рассказывать эту историю. «Динамит приходит в мелкой расфасовке», — это его любимая присказка.
Она не сводила с Бо глаз, словно впервые в жизни увидела какое-то диковинное существо, которое ее заворожило. По щекам Скотти потекли слезы.
— Что за черт? — Хауэлл взволнованно посмотрел на Скотти.
Она покраснела и тяжело дышала.
— Не может быть… — воскликнула Скотти, по-прежнему глядя на Бо. — Я всю жизнь хотела узнать, кто, черт побери, мои настоящие родители, и вот теперь выясняется… — она подавила рыдания и продолжала. — Так… давайте разбираться… значит, мой дедушка по отцу — Эрик Сазерленд, да? — Скотти не стала дожидаться подтверждения своих слов. — А со стороны матери — Донал О’Койнен. Моя мать — Кэтлин О’Койнен, которая виновна в убийстве нескольких человек и до сих пор время от времени сюда является.
— То есть? — не понял Бо.
— А ты… — Скотти указала на Бо пальцем. —
— Честное слово, мне очень жаль, Скотти, — сказал Бо. — Но я просто не знал, пока ты не сказала мне, что тебя нашли в ящике из-под динамита. Пожалуйста, поверь…
Скотти все же сумела взять себя в руки.
— Я верю, Бо, — кивнула она. — И постараюсь забыть. И ты тоже постарайся.