— Ну, мы не туристы, и никакая экскурсия нам не нужна. — Колин представляет меня, добавляя, что через пару дней я возвращаюсь в Бостон и хотела бы взглянуть на сад.

— Не хочу показаться грубым, но зачем, черт возьми? — не сдается Маллери, и позади него, через открытый дверной проем, видны деревянная лестница и площадка, где когда-то лежало тело Бренды Джордан.

— У вас есть все основания для недовольства, мы вас понимаем, — говорю я, — и вы вовсе не обязаны впускать меня в свой сад.

— Это вообще-то сад моей жены, и она полностью его перепланировала. Ее офис вон там. Поэтому, что бы вы там ни думали здесь найти, этого, вероятно, уже больше не существует. Не вижу смысла в вашем визите.

— Если вы не против, я все же хотела бы взглянуть, — отвечаю я. — Мне нужно проверить кое-какую информацию.

— О том жутком случае! — шумно и раздраженно выдыхает Гейб. — Знал же, что допускаю ошибку, приобретая этот дом, а теперь еще и эта казнь, назначенная — подумать только! — на Хеллоуин. Как здесь можно оставаться?! Закрыть к черту и вызвать Национальную гвардию. Если бы я мог, так бы и сделал, а сам переждал где-нибудь на Гавайях… Ладно уж, проходите. — Он неохотно отступает в сторону. — Смешно, что мы вообще об этом разговариваем, — раздраженно продолжает он, — но не на улице же, на виду у всего мира, беседовать. Надо же, купить этот проклятый дом! Господи Иисусе! Не надо было слушать жену. Я сказал ей, что мы окажемся прямо на туристическом маршруте. Не самая удачная идея, ведь она здесь большую часть времени проводит в одиночестве. Мне приходится много ездить по работе. Она, конечно, должна жить где хочет, и это справедливо. Знаете, мне жаль, что здесь погибли люди, но они мертвы, и с этим уже ничего не поделаешь. А то, что в мою личную жизнь вмешиваются посторонние, мне совсем не нравится.

— Вас можно понять, — говорит Колин.

Мы переходим в большую прихожую. Чувство такое, будто я бывала здесь раньше. Я представляю Глорию Джордан: вот она босиком, в голубой фланелевой рубашке, осторожно крадется в сторону кухни, где будет ждать сообщника. Или, может быть, она находилась где-то в другом месте, когда на двери разбилось стекло и чья-то рука потянулась к ключу, которого не должно было быть в замке. Не знаю, где была Глория, когда убивали ее мужа, но только не в постели. Нет, она находилась в каком-то другом месте, когда ей нанесли двадцать семь ударов острым колющим предметом и перерезали горло. Массовое убийство, которое лично я связываю с похотью и гневом. Вероятнее всего, нападение произошло в передней, где Глория наступила босой ногой на собственную кровь и на кровь ее убитой дочери.