Сид упала на меня. Мы крепко обнялись.

— Папа, ты ранен? — спросила она, увидев на моей рубашке пятна крови.

— Нет, дорогая, — прошептал я. — Это так, царапина.

— Почему Патти ей помогает?

Я притянул Сидни ближе к себе.

— Теперь это не важно. Главное, что мы наконец вместе.

— Надо же, сколько хлопот нам доставила эта тварь, — произнесла Вероника, переводя дух. — Радовались, что у нас за стойкой регистрации дежурит милая девушка, хорошо говорящая по-английски, и вон что получилось.

— Трайп был очень плохой человек, — проговорила Сидни сквозь слезы. — Очень плохой.

— Да плевать мне на него! — выкрикнула Вероника. — Главное, чтобы ты заткнулась, раз и навсегда. — Она повернулась к Патти и протянула руку: — Давай пистолет.

Патти подошла с пистолетом Боба и остановилась метрах в двух от нее. Только бы в нем не оставалось патронов.

— Неужели ты позволишь, чтобы на твоих глазах убили сестру? — крикнул я. — Пусть она застрелит меня, но ее пощадит.

— Что ты сказал? — прошептала Сидни.

— Да, она моя дочь. Твоя сестра.

Издалека донеслись звуки полицейской сирены. Наверное, кто-то услышал выстрелы и позвонил.

— Нужно отсюда уходить, — пробормотала Вероника.

— Как же я сожалею! — еле слышно проговорила Патти, глядя на нас с Сид. — Безумно сожалею. Зачем я все это заварила, зачем испортила? Зачем? Ведь не так, не так я хотела, чтобы все получилось. Совсем не так.

По ее щекам потекли слезы.

— Нам нужно отсюда уходить, — пробормотала Вероника и направила пистолет мне в голову.

Я приготовился, пытаясь закрыть собой Сидни.

Затем прогремел оглушительный выстрел. После еще один.