— Она начала странно себя вести, — пояснил он. — Ну то есть еще более странно, чем обычно. Могла вдруг разозлиться на пустом месте, а потом вообще забыть, из-за чего весь сыр-бор. Я думал, может, у нее начался Альцгеймер, но врачи заехали к нам еще раз пару недель назад, поставив диагноз этого самого Крейтцфельда-Якоба.

— Ну и в какой она стадии?

— Ей дали год, может, немного больше. Развивается слабоумие, и зрение ухудшилось. Судороги бывают в конечностях. Надо определять ее в какой-то приют, и мы начали подыскивать место. Слушай, Чарли, а за эту работенку я получу какие-то деньги, верно? А то мне надо бы подкопить наличность. Я должен обеспечить ей хороший уход.

Эпстайн согласился оплатить все расходы. И я позабочусь о том, чтобы он хорошо заплатил за лесные таланты Джеки.

— Ты останешься доволен, Джеки.

— А надолго ли я тебе нужен?

— На пару дней от силы, как только я разживусь нужными сведениями. Надо подготовиться к возможной ночевке в лесу, хотя я надеюсь, что управимся за день.

— Тогда я готов идти, — заявил Джеки. — Мне не помешает прочистить мозги в лесной тиши.

Мы договорились о месте встречи и закончили разговор. Я искренне сочувствовал Джеки. Возможно, он был излишне нервный и чрезмерно увлекался кустарным производством взрывчатых смесей и патронов, но оставался непоколебимо преданным своим друзьям. Он, конечно, жаловался на свою мать каждому встречному, но при этом любил ее. И болезнь матери серьезно расстроила его, а ее возможная кончина будет для него большим ударом.

Ангел и Луис следовали за мной в Фоллс-Энд на своей машине. Я сообщил им о разговоре с Джеки, когда мы остановились по дороге выпить кофейку. Оба тут же заявили, чтобы я сохранил все, что Эпстайн заплатит за их профессиональные услуги, и передал эти деньги Джеки. Я собирался поступить так же.

Едва мы прибыли в Фоллс-Энд, стало очевидно, что в городе произошло что-то нехорошее. На улице перед Арустукским окружным управлением шерифа выстроились патрульные машины наряду с полицейскими внедорожниками и автофургонами, напичканными всякой аппаратурой для проведения работ в районе места преступления. Остановившись на боковой улочке с восточной стороны, как раз на краю леса, я увидел скопление машин, среди которых имелся и фургон медицинской экспертной службы Мэна, а рядом с ним стоял и сам медэксперт, разговаривая с парой знакомых мне следователей.

Я знал, что Мариэль Веттерс жила в северной части города, и именно там собралась вторая группа транспортных средств правоохранительного ведомства. Охотничий сезон еще не закончился, и в городе также хватало заезжих автомобилистов, поэтому мы не выделялись, но мне не хотелось попадаться на глаза никому из знакомых сотрудников полиции. Даже не зная пока, случилось ли что-нибудь с Мариэль, я опасался худшего.