— Из-за этого журналистская братия толпится в вестибюле?

— Думаю, да. Один лишь факт, что кто-то оказался под поездом, уже ужасен сам по себе, но для них интрига в другом: двойное самоубийство или двойное убийство?

— Да, кстати, — решил подать голос Марвин. — Я уже был готов услышать ответ на этот вопрос, и именно в тот момент ты вошел.

— Правда? — Преодолевая нерешительность, Лу все-таки осмелился приблизиться к столам. — Ребята выглядят так, словно побывали в мясорубке. Так что же это — убийство или самоубийство?

— Ни то ни другое, — ответила Лори. — Это несчастный случай.

Явно недоумевая, Лу и Марвин посмотрели на Лори:

— С чего ты взяла?

— Я провожу вскрытие и найду доказательства того, что дети были уже мертвы, когда попали под поезд. Взгляните на эти небольшие ожоги на ногах. — Лори по очереди подняла ноги мальчишек и указала на потемневшие обожженные участки.

— Ну и что? — спросил Лу.

— Ожоги, — повторила Лори. Затем она указала на пенисы детей: — И здесь то же самое.

— Где — здесь? — недоумевал Лу.

— На головках их половых органов.

— М-м-м, — вырвалось у Лу, и он скривился, словно от боли.

— Я думаю, что мальчишки по трагической случайности решили вместе помочиться, стоя либо на железном краю платформы, либо прямо на рельсах, и попали на третий рельс. Струя мочи стала хорошим проводником, и их одновременно убило электротоком.

— Ужас! — выпрямляясь, воскликнул Лу. — Не забыть бы, чтобы не повторить их ошибку.

Лори продолжила вскрытие. Как она и предполагала, все свидетельствовало о том, что обширные увечья были получены подростками уже после того, как их сердца перестали биться. Во время работы Лори рассказала Лу о случае с Патрицией Прут, пополнившем серию необъяснимых смертельных исходов в Центральной манхэттенской, количество которых теперь уже возросло до восьми.

— Надо же! — отозвался Лу. — Джек еще вчера говорил мне о семи и о том, что он уже признает твою версию о серийном убийце, однако руководство все еще не верит. Что теперь говорит Келвин? ОГСМЭ не хочет заявить о своей официальной позиции?

— Келвин еще не знает об утреннем случае, — сказала Лори. — И я еще не знаю, какая у него будет реакция, но особо не надеюсь. Наверное, должно произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы у него раскрылись глаза. Когда речь заходит о Центральной манхэттенской, у него словно шоры опускаются. Он думает, что это старый, всеми почитаемый академический центр, где он в свое время проходил стажировку. И он больше всего боится испортить репутацию больницы.

— Если там продолжают умирать здоровые люди, репутация пострадает, так или иначе. Дай мне знать, если он вдруг поддержит твою точку зрения. Как я уже говорил Джеку, при нынешней ситуации у меня связаны руки, я не могу действовать официально. Мне за глаза хватает этого убийства Чэпмен. Если у меня не появится подозреваемый, буду скоро торговать карандашами на улице.