Как цивилизованно, говорит Чад. Мы оба смотрим на скатерть, одновременно тянемся к кружкам. Мы дуем на чай и шумно отхлебываем по чуть-чуть — чай слишком горяч.

Чад, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, прошу я.

Пожалуйста, отвечает он. То есть, конечно, ты заслужил.

Как тебе удалось подчинить своей воле Дэ? То есть… я понимаю смысл твоих поступков. Но почему Дэ соглашалась?..

Чад смотрит на меня в упор, и в его глазах появляется злорадство. Соглашалась? — переспрашивает он. Дэ не знала и половины происходящего. Я постоянно врал ей. Дэ очень понравилось то, что ты написал, тут она тебя не обманывала. Но она моя жена, Джолион, она любит меня. А я преуспел в жизни, очень преуспел и много лет заботился о ней. Когда я сказал о предстоящей поездке сюда, когда все ей объяснил, то стало ясно: здесь нужен будет кто-то вроде посредника. Если Игра пойдет плохо, обязательно рядом должен находиться человек, который понимает, что происходит и почему. Кстати, она винит и себя за произошедшее между нами в Питте, она считает — мы поссорились из-за нее и ей следовало вмешаться раньше.

И все равно она долго не могла отважиться на поездку. И тогда я признался ей, что боюсь, что пытаюсь защитить нас обоих, тебя и меня, что ты просто не выживешь, если тебя начнет преследовать «Общество Игры». Все решится здесь. Она мне поверила. В конце концов, ведь она моя жена!

А потом, после нашего прилета сюда, я не рассказывал ей и половины своих дел. Она почти все время сидела, погрузившись в твой рассказ, а я бродил по твоей квартире, придумывал, что бы еще сделать. Я не рассказывал ей о виски и таблетках, о том, как постепенно заставляю тебя увеличивать дозу. Она, кстати, всерьез волновалась за тебя, хотела, чтобы мы как-то заставили тебя остановиться, хотя бы сократиться. Она ни о чем не догадывалась, не видела, как я мыл твои стаканы, как рисовал новые черные линии все выше и выше каждые несколько дней. Она не знала, чем я здесь занимаюсь, пока вы сидите в парке под деревом.

Чад на короткое время снова выглядит победителем. Но потом его улыбка исчезает. Он ставит на стол свой кейс. И об этом Дэ тоже не знала, говорит он и откидывает крышку. Мне очень неприятно, в самом деле нехорошо, Джолион. Чад достает из кейса большую книгу размером со свадебный альбом, в переплете из красной искусственной кожи, кладет книгу между нами на кофейный столик. Низко опускает голову, но потом все же находит в себе силы посмотреть на меня. И тогда я предпринял последнюю атаку, пятисотый стих, говорит он. Стих замечательный. Дэ просто молодец, правда? Она не хотела его писать, во всяком случае, вначале. Но я уверил ее, тебя нужно подтолкнуть, помочь тебе вспомнить, где ты оставил ее книгу. Все получилось в точности так, как я задумал.