Он шел вверх по Мэдисон, по-прежнему проверяя, не следят ли за ним, свернул на Пятьдесят пятую улицу и зашел в отель «Сент-Реджис». Выпил в баре и поболтал с барменом, которому всегда давал щедрые чаевые, при этом продолжая наблюдать за вестибюлем. Потом дал денег коридорному, и тот выпустил его через черный ход.

Несколько мгновений спустя он вошел в отель «Плаза». Остановился в зале «Палм-Корт» в центре первого этажа. Вокруг за маленькими столиками пили чай матери с детьми, тетями и племянницами, и там и сям проходили пожилые джентльмены, зачарованные юными девушками. Метрдотель низко поклонился.

— Ваш обычный столик, герр Райкер?

— Спасибо.

Обычный столик герра Райкера позволял ему следить за всем вестибюлем, в то же время оставаясь в укрытии, за пальмами в кадках, которые заставили бы остановиться доктора Ливингстона и Генри Стенли.

— Ваша подопечная присоединится к вам?

— Надеюсь, — ответил он с учтивой улыбкой. — Скажите официанту, что нам нужны только сласти. Никаких маленьких сэндвичей. Только торт и мороженое.

— Конечно, герр Райкер. Как всегда, герр Райкер.

Кэтрин, как обычно, опаздывала, и он использовал это время, чтобы подготовиться к разговору. Он знал, что разговор будет трудным. И когда она вышла из лифта, чувствовал, что готов. Ее нарядное платье для чаепитий напоминало облако голубого шелка, под цвет глаз, и подчеркивало цвет волос.

О'Ши встал, когда она подошла к столику, взял ее руку в перчатке и сказал:

— Вы прекраснейшая из девушек, мисс Ди.

— Спасибо, герр Райкер.

Кэтрин Ди улыбнулась, на ее щеках появились ямочки. Но, усевшись, она посмотрела ему прямо в лицо и сказала:

— Ты выглядишь очень серьезным — как и пристало опекуну с подопечной. В чем дело, Брайан?

— Очень уважающие себя так называемые «воины добра», которые утверждают, будто ведут «войну за добро», с глубоким презрением называют меня наемником. Я усматриваю в этом признание своего интеллекта. Ведь для наемника война заканчивается, когда он говорит, что она окончена. Он выходит из нее победителем.

— Надеюсь, ты заказал не чай, а виски, — сказал она.

О'Ши улыбнулся.

— Да, знаю, я разболтался. Я пытаюсь сказать тебе, дорогая, что игра подошла к концу.

— Что это значит?

— Пора исчезнуть. Мы уйдем — и заложим основы своего будущего — с таким грохотом, что они никогда его не забудут.