— Чертовы нервы, — заметил он. Энн мерила шагами пол.

— Я не могу поверить, что это сделал он, — говорила она им.

Через какое-то время позвонил портье и сказал, что для нее оставлен конверт. В конверте находились пропавшие бортовой журнал и записка Стрикланда. Она тут же, не читая ее, сообщила об этом Коллинзу.

«Энн, — говорилось в записке, — я несу ответственность перед Оуэном, самим собой, всеми остальными людьми в этом мире и даже перед тобой с Мэгги. Это единственное, что ты не можешь отнять у меня. С любовью, Р.»

Она села и перечитала ее, вскипая от гнева. Он переснял записи в офисе отеля. Позднее Коллинз узнал, что он побывал в шлюпочной гавани и забрал весь отснятый материал, какой только смог найти на яхте. Затем вылетел в Сальвадор, оттуда в Майами, а потом уже домой.

— Этот пострел везде поспел, — сказал Даффи.

— Но это была его пленка. Ведь это он снабдил ею Брауна, — возразил Коллинз.

— Она принадлежала мне, — настаивала Энн. — Нам. Мы должны были сделать так, чтобы она осталась в руках бразильских властей.

— Должен заметить, мэм, что Стрикланд оказался разворотливей нас. — Коллинз развел руками.

Во второй половине дня она взяла такси у входа в отель и отправилась в шлюпочную гавань, где стояла яхта. Дорога туда проходила мимо горевшего тростникового поля и скота, пасшегося в тучах одолевавших его мух среди загубленного виноградника. Земля была кроваво-красная, покрытая буйной растительностью. Рядом с плодородием всюду соседствовала смерть. Из автомобильного приемника лилась вкрадчивая музыка.

Ворота в гавань охранял чернокожий матрос в белой форменке и коротких гетрах, вооруженный карабином. Распахнув металлические створки, он жестом пропустил такси без какой-либо проверки. Они поехали по извилистой асфальтовой дорожке, ведущей к морю через прибрежные заросли винограда и кокосовых пальм. Там, где она заканчивалась, в бухту уходили два длинных причала, возле которых рядами стояли прогулочные яхты богачей. В воздухе пахло тиковым деревом и кремами от загара, но море штормило и желающих поплавать не было. Ветви пальм беспокойно подрагивали. Голый такелаж пришвартованных яхт свистел и болтался на ветру. Шофера она оставила ждать на причале.

«Нона» стояла в сторонке, пришвартованная у домика начальника порта в северном конце гавани. Энн на мгновение показалось, что сейчас она увидит на ней Оуэна.

Мачта у «Ноны» сильно осела и покосилась. На крыше каюты валялись талрепы и проволока. Незакрепленные паруса провисали. Она сбросила туфли на настиле причала и вошла на борт, перешагнув через носовое ограждение. Ступая босыми ногами по разогретой палубе, она остро чувствовала, что здесь совсем недавно ходил он.