— Вы больше не можете ставить здесь свою машину, — заявил мальчишка.

— О чем вы говорите?

Юноша мгновенно вспыхнул и засверкал глазенками.

— Я говорю о том, что вы больше не можете оставлять здесь свою машину. Потому что здесь нет свободного места.

Какое-то время Стрикланд смотрел на него. Спорить было бесполезно.

— Понятно, — бросил он.

Тяжко и осторожно, все так же удерживая баранку краями ладоней, он проехал по Двенадцатой авеню и, свернув на Сорок шестую улицу, припарковался вопреки правилам перед своим зданием. Медленно передвигая ноги и не разгибая поясницы, вошел, сожалея, что тревожит своим видом спешащих мимо прохожих, и понимая их положение. Не далее чем в половине квартала отсюда три человека были застрелены за то, что они попытались помешать организованному убийству.

Наверху он нашел Памелу, болтавшую с Фреей. Разговор шел о мебели. Обе женщины подскочили при его появлении.

— Да что же это такое? — ужаснулась Фрея. Стрикланд прислонился к стене и проговорил:

— Думаю, что мне нужна ванна.

— Тебе нужен врач, — тихим от испуга голосом произнесла Фрея. — Что случилось с тобой?

— О Боже! — взвыла Памела.

— Мне нужна ванна, — повторил он. — Это все.

Но, оказавшись в ванной, где уже были открыты краны, он понял, что у него нет сил. Он вернулся в гостиную и, опустившись в скрипучее кресло, посмотрел за окно, где на землю опускался тихий весенний вечер. Спина у него по-прежнему не разгибалась.

— Я не могу бросить его, — обратился он к женщинам. Они все еще стояли и смотрели на него расширенными глазами. — Но я не знаю, смогу ли теперь закончить его. Но мне надо попытаться, понимаете?

— В госпиталь Рузвельта, — проговорила Фрея. — Это в Сент-Льюке. Мы отвезем его на такси.

— Я приехал на своей машине, — сообщил им Стрикланд.

— Приходили из лаборатории и забрали пленку, — сказала Памела. — Я впустила их.

— Кто приходил? Какую пленку?

— Ту, что с яхты Оуэна. Парни из Ю-пи-си. Они унесли ее в лабораторию.