– То есть роман был очень кратким.

– Именно так.

– Вы взяли ее с собой в Копенгаген, – сказал Алекс.

– Совершенно верно. И это произошло уже после того, как мы перестали встречаться. Мы ночевали в отеле в разных номерах и летели туда разными рейсами. Однако я понял, что Ребекка восприняла эту поездку как попытку с моей стороны восстановить отношения. Она очень расстроилась, когда я объяснил ей, что дело обстоит вовсе не так.

Голос Вальтера Лунда заполнял помещение, и вся его фигура излучала уверенность и спокойствие. Он держал в руках нить разговора, что не могло не восхищать Фредрику.

– Не вижу ничего странного в том, что она неверно истолковала такое приглашение, – проговорил Алекс. – Боже мой, романтический уик-энд в Копенгагене! У кого угодно от этого закружилась бы голова.

– Разумеется, я осознал, какую ошибку совершил. – Вальтер Лунд улыбнулся. – Я знал, что она расстроилась, когда я предложил расстаться, и хотел показать, что серьезно отношусь к своей роли куратора. Глупо было надеяться, что она поймет разницу и правильно оценит мое поведение.

– Что происходило после поездки в Копенгаген?

– Ничего особенного. Она звонила мне несколько раз, и мы даже договорились встретиться как-нибудь в баре, но встреча не состоялась.

– Потому что Ребекка пропала?

– Да.

Алекс посмотрел на свои обезображенные шрамами руки, потом покосился на Фредрику.

– Однако же вы намного старше Ребекки, – проговорил он.

«Более двадцати лет», – подумала Фредрика. Разница, как у нее со Спенсером.

– И это, естественно, являлось одной из причин, по которой я предложил ей перестать встречаться. У нас не было ничего общего.

Он произнес это как нечто простое и само собой разумеющееся, однако Фредрика понимала, что Ребекка видела ситуацию совсем иначе и сильно переживала.

«Я бы точно умерла», – подумала она.

– Вы кому-нибудь рассказывали о вашем романе? – спросил Алекс.

– Нет.

– А она? – спросила Фредрика.