Линь Фунь, – говорит он.
Мы видим лицо певички, она отвечает, не разжимая зубов.
Да, товарищ гвардии генерал, – говорит Ли Фунь.
Давай нашу, красноармейскую, – говорит китаец.
Есть, товарищ гвардии генерал, – отвечает певичка.
Начинает играть на цитре, и напевать что-то на китайском. Мелодия похожа одновременно и на Интернационал, и на песню дешевой заводной куклы (да и вообще любой китайской игрушки).
Разрешите рассказать вам китайскую притчу, – говорит китаец.
А я… ну да ясен хуй, конечно, – говорит мужчина-европеец, растерянно поглядывая на часы.
В деревне у подножия большой горы, – говорит китаец, мелодия становится похожа на, почему-то, «Миллион алых роз».
Жила прекрасная как хризантема девушка, – говорит он.
Такая красивая что все женихи Поднебесной хотели, – говорит он.
Чтобы она стала их женой, – говорит он.
А девушка была капризна и упряма, – говорит он.
Скучающие глаза европейца. Постепенно мы перестаем слышать отчетливо, что говорит китаец, его слова звучат ровным гулом. Мы слышим его и музыку цитры издалека. Постепенно и картинка размывается, мы не видим ничего, кроме ярких красных, желтых, зеленых пятен… Фокусировка изображения. Мы видим халат певички, которая продолжает играть на струнном инструменте. Возврат камеры к столу. Скучающий европеец не может подавить зевок, и сконфуженно улыбается. Китаец невозмутимо заканчивает. Перед ними, в глубоком поклоне, суетится официант, который собирает со стола. Товарищ китайский генерал, не обращая на прислуживающий персонал никакого внимания, –