– Почему здесь такая вонь? – шепотом спросила Кейт, когда они продирались через особенно узкое место, где обрушился вымощенный камнем свод сточного тоннеля. Кейт не могла представить, как они будут возвращаться по этому бутылочному горлышку. От этой мысли у нее перехватило дыхание, и она хватала воздух короткими, судорожными всхлипами.

– Крысы тут живут, – прохрипел О’Рурк. Кейт слышала их беготню по боковым проходам, которые в поперечнике были не шире ее бедра. – Если они могут дышать, то и мы сможем.

– Твой приятель-священник уверен, что здесь можно пройти?

О’Рурк приостановился.

– Вообще-то я с этим молодым священником не разговаривал…

– Но ты точно знаешь, что он прополз здесь до самой территории дворца? – настойчиво спросила Кейт. Грудь у нее сдавило, будто кто-то затягивал на ней металлическую ленту.

– Да! – ответил О’Рурк и двинулся дальше, что-то неразборчиво пробормотав.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что священник проползал здесь еще в детстве. – Он убрал с дороги обрушившиеся камни. Свет фонаря создал ореол вокруг его головы.

– В детстве?! – Кейт вцепилась в ботинок О’Рурка. – И сколько же ему было тогда лет, черт бы его побрал?

– Не знаю. Думаю… надеюсь, он был не очень маленьким.

Священник возобновил движение вперед, цепляясь плечами за камни с обеих сторон.

Через несколько минут Кейт наткнулась на какой-то корень, подивившись его необычной, раздвоенной форме, и вдруг замерла, опершись на локти.

– Мистер О’Рурк… Майк… посвети, если можешь, на эту штуку.

Она держала покрытое слоем засохшей грязи человеческое предплечье, кость, располагавшуюся между запястьем и локтевым суставом. Кейт тут же бросила ее, прижавшись к стене, чтобы проползти мимо.

– Это хорошо, – прошептал О’Рурк. – Должно быть, мы уже на территории кладбища, справа от церкви.

Кейт кивнула и откинула со лба волосы. Она имела дело с трупами еще в бытность студенткой, участвовала во вскрытиях, когда уже стала врачом, и особого страха перед покойниками не испытывала. Просто она предпочитала знать заранее, что ей придется столкнуться с чем-то подобным.

И тут погас фонарь. Кейт застыла и почувствовала, как замер О’Рурк. Это длилось несколько секунд.

– Черт, – прошипел он и постучал по корпусу фонаря основанием ладони.

Ни единого проблеска. Пока он возился с батарейками и снова стучал по корпусу, Кейт схватила его за лодыжку. Она ощущала напряженность, циркулирующую в нем подобно электрическому току; кожа у него стала липкой, а мышцы постепенно деревенели. Казалось, что и вторая его нога превратилась в протез.