— Глаза у него открыты. — Билл отпивает еще глоток дорогого красного вина. — Вы знаете, что это значит?

Все знают, но никто ему не отвечает.

— Это значит, что его заставили смотреть, — говорит Билл. — Смотреть, как отрезают его собственные руки и ноги.

Глава 28

Глава 28

Декстер взглянул на написанную Кейт записку, потом ей в лицо, затем на часы. Было шесть минут пятого. Утро того дня, вечером которого они отправились в ресторан.

Кейт пыталась избежать этого объяснения или, скорее, с нетерпением ждала его, предвкушала, боялась, старалась забыть, и все это длилось долго-долго, наверное, целую вечность. И теперь, когда этот момент в конце концов наступил, она не удивилась, обнаружив, что по-прежнему не слишком хочет начинать малоприятный разговор. Не слишком хочет завершить ту часть своей жизни, когда этот разговор еще не состоялся. Не стремится выяснить, на что будет похожа ее жизнь после него.

Она медленно сошла вниз по лестнице. Прикусила губу, вдруг почувствовав, что вот-вот расплачется. В ее внутренних борениях перед этим разговором преобладали злость и страх. Но не печаль, не грусть. Однако именно печаль подавляла ее сейчас, когда решительный момент наконец наступил.

Что с ними станется после этого разговора? Будут ли они и дальше жить вместе? Или это уже все? Конец? И она вскоре упакует свои вещи, разбудит мальчиков, отвезет их в аэропорт, возьмет билеты на ранний утренний рейс, чтобы улететь… куда? В Вашингтон? А кто ей там поможет, в округе Колумбия? Кто выручит? Кому она сможет поплакаться в жилетку?

Декстер — это все, что у нее есть. Он был и остается всем в ее взрослой жизни. Она вспомнила, как возвращалась после очередного задания в Гватемале, сидя в ледяном чреве военного транспортного самолета, глядя на борт фюзеляжа, усеянного заклепками, осознавая, что на свете есть только одна вещь, только один человек, которого она хочет видеть в Вашингтоне.

Держась спиной к Декстеру, она вытерла глаза, остановила поток слез. Они надели пальто и сапоги и вышли на холодный, продуваемый ветром балкон, нависающий над черным глубоким провалом. Изнутри сюда доходил слабый свет, но его было достаточно, чтобы Кейт видела лицо Декстера: он уже понял, что происходит и о чем пойдет речь.

— Декстер, — сказала она и глубоко вдохнула, стараясь взять себя в руки, но не особо в этом преуспела. — Я все знаю про двадцать пять миллионов — или, возможно, пятьдесят миллионов — украденных евро. Я все знаю про номерные счета, про «Люкстрейд», про фермерский дом… Я знаю… Декстер, я знаю, что ты вовсе не консультант по вопросам безопасности компьютерных систем и ни в каком банке здесь не работаешь. И то, чем ты занимаешься, продолжается уже давно.