Вся жизнь ее мужа перевернулась с ног на голову. Разумеется, это не могло не выбить его из колеи, что прекрасно понимала Кайла. Но она имела в виду совсем иное.

— Тебе что-то до сих пор не дает покоя. Что именно?

Он запрокинул голову и посмотрел на звезды.

— В полиции я сказал, что сам освободился от веревок. Сначала от сковывающих мне запястья, потом — связывающих мои лодыжки. Вот почему у меня были содраны все ногти на руках. Но у меня было видение, самое странное изо всех…

Он рассказал Кайле о том, что к нему приходила мать, Донна. Что он вернулся в 1977 год. И на краткий миг действительно превратился в Майки.

Это была еще одна вещь, которой Кайла не понимала. Но теперь подобное не выводило ее из себя, она перестала злиться на жизнь.

— Значит, тебя спасла любовь, — проговорила наконец Кайла. — Любовь Донны.

Он улыбнулся.

— Да, давай остановимся на этом.

— Понять все невозможно, — добавила она.

— Это правда, — признал Джейсон. — Некоторые вещи просто случаются, и с этим следует смириться. Иногда нужно забыть и двигаться дальше.

Он, наклонившись к Кайле, поцеловал ее.

— Я очень тебя люблю.

— Надо же, какое совпадение. Я тоже тебя люблю.

Глава тридцать четвертая ИЛЛЮЗИИ

Глава тридцать четвертая

ИЛЛЮЗИИ

Прошло пятнадцать месяцев.

Порыв сильного холодного ветра пробрался под одежду Джейсона, когда он вышел из машины и помог Кайле достать Роберта из детского сиденья в задней части его «Ла Кросса». Тепло одетый малыш разразился громким плачем, словно протестуя против ужасной несправедливости, которую с ним сотворили.