Рамки, висящие на стенах, содержали в себе старые рождественские поздравительные открытки от видных людей из Белого Дома: пресс-секретаря, начальника штабов и даже короткая записочка от Нэнси Рейган. Однако здесь не было ни писем, ни фотографий «врагов», о которых мне упоминал президент Бернс.
Поговори с нами, Джилл. Я знаю, что тебе этого хочется. Расскажи нам, что же случилось на самом деле. Дай нам хоть какую-нибудь зацепку.
На письменном столе лежали письма от двух организаций, поддерживающих консерваторов. Здесь же находилась стопка самых разных журналов, включая даже «Гурман».
Ее деловые заметки о том, какие книги о политике и поэзии стоит приобрести. Адреса книжных магазинов. Может быть,
Одно стихотворение было вырезано из книги и прилеплено к стене «скотчем»:
Эмили Дикинсон, видимо, так же относилась к знаменитостям, как и сама Джилл вместе с Джеком.
По периметру спальни и кабинета все свободное пространство занимали книжные шкафы. В них содержалась литература на любой вкус: художественная, научно-популярная, поэзия, шедевры классики и откровенный ширпотреб. Джилл-читательница, Джилл-одиночка. Джилл-сексуальная старая дева.
Здесь находилось и еще кое-что, свидетельствующее о ее чувстве юмора. В коридоре в рамочке висел лозунг, символизирующий жестокую правду жизни: «Затихла музыка, теперь пора в тюрьму».
Хоть кто-нибудь заботился о тебе раньше? Почему ты помогала совершить это ужасное преступление? Дело стоило того? Умереть вот так, одинокой старой девой? Кто убил тебя, Джилл? Это был Джек?
Найти бы хоть одну деталь, хоть одну-единственную, а все остальное начало бы проясняться уже само. Мне хотелось верить, что это именно так.
Я внимательно просмотрел шкафы с одеждой Джилл. В основном здесь были деловые костюмы темных тонов. По ярлыкам я понял, что Джилл покупала себе модели у «Брукс Бразерс» и «Энн Тэйлор». Туфли-лодочки, кроссовки, шлепанцы. Несколько спортивных костюмов для бега и ежедневных упражнений.
И почти ничего, что можно надеть на вечеринку или в театр.